Царское Село В театральном училище, кроме других дисциплин, нам преподавали акробатику, фехтование, танец, сценодвижение, ритмику. И если по роли предстоит фехтовать, то фехтую сам, перед этим репетируя поединок с профессиональным фехтовальщиком.Но, например, боксировать

Царское Село. Петербург По приезде в Петербург Пушкины остановились на несколько дней в гостинице Демута, а затем переехали в Царское Село. Небольшая дача с мезонином вблизи парка очень понравилась Александру Сергеевичу и Наталье Николаевне.Те несколько месяцев, что

1. Царское Село В невнятном свете фонаря, Стекло и воздух серебря, Снежинки вьются. Очень чисто Дорожка убрана. Скамья И бледный профиль гимназиста. Odi profanum… Это я. Не помню первого свиданья, Но помню эту тишину, О, первый холод мирозданья, О, пробуждение в плену! Дух,

ЦАРСКОЕ СЕЛО (ПУШКИН И ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ) Сарица, русская вотчина Сарчаза, как называли шведы Дудеровский погост Новгородского уезда, только в XVIII веке становится пышной загородной резиденцией императорского дворца - Царским Селом. Сарица, это еще - Саризгоф или

В городе Пушкине открылся Музей Императорской Николаевской Царскосельской гимназии

Царское Село - это, в самом деле, наше Отечество. Пушкин здесь прав тысячу раз. Если еще точнее – это воплощенные мечты о том, каким должно быть наше Отечество. Царское Село – это своеобразное собрание лучшего. Природная красота места, архитектура, военная слава, технические открытия, талантливые жители – все это счастливым образом совпало в этом небольшом уездном центре Императорской России, и свет этого лучшего до сих пор озаряет любимый нами пригород Санкт-Петербурга.

В начале XIX века в Царском Селе был открыт знаменитый Лицей, однако это не единственное учебное заведение, выпускники которого прославили Россию. В 1865 году в Царском Селе стала действовать Мариинская женская гимназия, а чуть позже по просьбе жителей города, а также близлежащих Павловска и Гатчины, решено было открыть и мужскую – Императорскую Николаевскую гимназию. Свое имя новое учебное заведение получило в память Императора Николая Павловича и Цесаревича Николая Александровича, рано скончавшегося сына Государя Александра II. Открытие Николаевской гимназии состоялось 8 сентября 1870 года, торжество проходило в присутствии Александра II, августейших лиц и высоких сановников.

Гимназическое здание также выбиралось по Высочайшему разрешению. Это было здание недостроенной богадельни – на углу улиц Малой и Набережной, в тихом уголке Царского Села. Архитекторы – Ипполит Монигетти и Александр Видов – создатели многих примечательных царскосельских построек. В октябре 1872 года состоялось освящение домовой гимназической церкви – во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Позже здание меняло свой облик по гимназическим нуждам, были в его бытовании и драматические времена, когда здание попросту разрушалось. Но эти нестроения начались уже в XX веке. А пока… Пока, не ведая катаклизмов XX столетия, царскоселы, да и жители близлежащих окрестностей радовались рождению новой гимназии. Это была эпоха, когда в России все слои общества глубинно стали понимать всю ценность хорошего образования. В стране бурно развивался капитализм.

Империи требовались инженеры, ученые, исследователи, впрочем, литераторы, историки, педагоги тоже нужны были России. Ей нужны были и грамотные, порядочные чиновники. Именно такие благородные, талантливые и многогранные личности воспитывались в стенах Николаевской гимназии.

В гимназии большое значение придавали дополнительному образованию. С ноября 1888 года здесь были введены уроки музыки, благодаря которым удалось организовать оркестр, состоящий из 40 оркестрантов. Оркестр с неизменным успехом неоднократно выступал на гимназических концертах, в декабре 1889 года играл в присутствии Великого князя Владимира Александровича. В репертуар входили сложнейшие классические произведения.

Наряду с уроками церковного пения с 1888 года начали преподавать и светское хоровое пение. А сколько радости доставляло гимназистам участие в настоящих оперных спектаклях «Антигона» и «Царь Эдип», поставленных по мотивам трагедий Софокла. И играли эти спектакли на языке оригинала!

В гимназии проходили также семейные литературно-музыкальные вечера. В программу таких вечеров включали музыку русских и зарубежных композиторов в исполнении оркестра, хора, отдельных исполнителей.

…Директорами Николаевской гимназии были лучшие педагоги России. За весь дореволюционный, почти полувековой, период истории гимназии в ней сменилось всего пять директоров: И.И. Пискарев, Л.А. Георгиевский, И.Ф. Анненский, Я.Г. Мор, К.А. Иванов.

Самым знаменитым директором был И.Ф. Анненский – поэт, переводчик, знаток древних языков, автор многочисленных педагогических трудов.

В нынешнем году исполнилось 160 лет со дня рождения Иннокентия Федоровича Анненского, а скончался он внезапно – 13 декабря (по новому стилю) 1909 года, на Царскосельском вокзале. Отпевали любимого директора в гимназической церкви Рождества Пресвятой Богородицы…

Петербургские педагоги почитали за честь преподавание в Николаевской гимназии, несмотря на то, что они читали лекции в университетах, имели научные степени и награды. Вот их благородные имена. Учителя русского языка А.А. Смирнов, математики С.Е. Алексеев, чистописания и рисования А.В. Захаров – они служили в гимназии более четверти века. Ф.П. Крутиков, историк, статский советник. М.И. Ростовцев, преподаватель древних языков, академик, писатель, русский и американский историк, археолог. П.П. Митрофанов, преподаватель древних языков, один из крупнейших исследователей истории Австрии, приват-доцент Петроградского университета. Б.В. Варнеке, преподаватель классических языков, доктор филологических наук, член-корреспондент Германского Археологического института. Г.В. Форстен, преподаватель истории, доктор всеобщей истории, один из основателей кафедры истории новейшего времени Императорского Санкт-Петербургского университета. С.А. Манштейн, преподаватель классических языков, издатель учебных пособий с оригинальной методикой, действительный тайный советник.

С середины 1890-х годов Императорская Николаевская гимназия стала одним из наиболее престижных учебных заведений. Начиная с 1900 года, в гимназии стали получать дипломы экстерном сдавшие экзамен. Увеличилось количество выпускников-медалистов: в 1906 г. и в 1907 г. – по 20 медалей, в 1916-м – 14. Чтобы получить золотую медаль, следовало иметь примерное поведение, «отлично» по латинскому и древнегреческому языкам и математике, а также средний балл 4,5 по всем остальным дисциплинам. Имена медалистов помещались на мраморных досках в актовом зале гимназии.

Учащиеся Николаевской гимназии впоследствии составили цвет российской науки и культуры. В разное время там учились Ф.И. Щербатской, востоковед-индолог, академик, почётный член научных обществ Великобритании, Германии, Франции; П.Г. Светлов, профессор, член-корреспондент АМН СССР, один из основателей отечественной эмбриологии; Н.Н. Калитин, профессор, доктор физико-математических наук, геофизик, основатель советской актинометрии, один из научных руководителей И.В. Курчатова; И.В. Селиверстов, член русской и международной электротехнической комиссий, помощник М.А. Бонч-Бруевича в создании научных радиолабораторий; А.Б. Васенко, один из создателей высотного аэростата, крупнейший специалист в области аэростатики и аэрологии; В.Ю. Визе, член-корреспондент АН СССР, океанолог, полярный исследователь, участник экспедиции Г.Я. Седова на Северный полюс; Г.А. Ивашенцов, автор теоретических трудов по медицине, главный врач больницы им. С.П. Боткина; А.И. Лапчинский, теоретик военной авиации, начальник штаба воздушных войск, комбриг; А.А. Бекман, «первый мичман свободной России», секретарь, переводчик морской комиссии при заключении Брестского мира; С.С. Вальднер, конструктор, создатель скоростного монорельсового аэропоезда; А.А. Виленкин, юрист, политический деятель, полный Георгиевский кавалер; Г.П. Чеботарев, профессор Принстонского университета (США), почетный доктор одного из бельгийских университетов, почетный член Американского общества гражданских инженеров (ASCE), лауреат премии им. Карла Терцаги, автор теоретических трудов по механике грунтов, Л.Е. Аренс, ученый-биолог, поэт, Георгиевский кавалер…

Императорскую Николаевскую Царскосельскую гимназию окончил один из сыновей известного русского поэта Константина Константиновича Случевского – Николай, впоследствии инженер-энергетик, в 1920 году расстрелянный большевиками. Учащимися гимназии были знаменитые в советское время деятели культуры и литературы – актер М.И. Царев, режиссер Н.П. Акимов, поэт В.А. Рождественский, искусствовед Н.Н. Пунин…

Царское Село – это всегда отдушина для тех, кто любит поэзию и понимает ее значение в нашй жизни. Пройдитесь по улицам и паркам Царского Села, и вы услышите, как звенят лиры поэтов, вдохновленных царскосельской историей и царскосельским воздухом.

Сегодня мало кто из жителей города Пушкина не знает, что в Мариинской гимназии Царского Села училась Анна Андреевна Ахматова, а в Николаевской – Николай Степанович Гумилев, один из самых загадочных и трагических русских поэтов. Но это – сегодня. А долгие десятилетия имя Николая Гумилева было в забвении из-за его политических убеждений. Путешественник, исследователь, воин – Гумилев и в наши дни еще во многом не понят и не изучен. Уже в постсоветское время на здании Николаевской гимназии появилась доска, свидетельствующая о том, что здесь учился поэт. Стали говорить и о других гимназистах, чья судьба сложилась трагически – войны (многие учащиеся гимназии были участниками Первой мировой войны и имели высокие военные награды), репрессии, расстрелы, изгнание… Однако, слава Богу, многое возвращается на круги своя. В начале XXI века мы вновь нуждаемся в той нравственной, духовной опоре, которую создавали в России в далекие времена – в том числе и в Николаевской Царскосельской гимназии, судьба которой не менее драматична, чем судьба многих ее учеников. В 1918 году гимназия была закрыта, а в здании начала действовать Детскосельская единая первая трудовая школа. Советская школа исповедовала иные принципы, нежели Императорская гимназия, но это тема отдельного разговора… На протяжении прошлого века в красивом здании на Набережной улице располагались разные, в основном – учебные, заведения.

Долгое время гимназическое здание бытовало без должного ремонта и реставрации. И к концу прошлого века совсем потеряло свой красивый облик… Однако благодаря усилиям неравнодушных людей архитектурному памятнику возвращен достойный вид.

Сейчас здесь действует детский Центр технического творчества и информационных технологий (ЦТТиИТ) Пушкинского района города Санкт-Петербурга, который возглавляет педагог, историк Дмитрий Сергеевич Ковалев. Юные жители города Пушкина (и не только, многие дети приезжают в Центр из других районов) с удовольствием приходят сюда, чтобы заниматься в многочисленных творческих объединениях.

Иностранные языки, журналистика, информационные технологии – все это с любовью преподают своим питомцам талантливые педагоги.

Но рано или поздно – и преподаватели, и ученики, и родители учеников, и даже случайные посетители – начинают задумываться о том, в КАКИХ СТЕНАХ им посчастливилось трудиться и творить. Это удивительное чувство можно назвать энергией истории…Так и возникла идея создания музея гимназии.

И вот 8 сентября нынешнего года, в день 145-летия Императорской Николаевской Царскосельской гимназии, музей был открыт… Почти пять часов продолжалось это прекрасное действо, где главным событием были, конечно, выступления потомков гимназистов. Именно благодаря этим людям музей стал наполняться интереснейшими артефактами – фотографиями, книгами, архивными записями – рассказывающими о ярких судьбах выпускников гимназии. В свое время петербуржец Кирилл Иосифович Финкельштейн (ныне живущий в США), чей дед Кирилл Павлович Афанасьев в 1910 году окончил Николаевскую гимназию, заинтересовался историй своей семьи. Начались поиски, изучение собственного архива…К.И. Финкельштейн написал две книги, посвященные Николаевской гимназии. И сейчас не оставляет своих трудов. Увы, он не смог присутствовать на открытии музея, однако прислал видеообращение к участникам встречи.

А как отрадно было видеть и слышать тех потомков, которые, к счастью, приехали 8 сентября в Царское Село. Это и внук выпускника гимназии И.И. Вернера – профессор РГПУ Алексей Леонидович Вернер, и внучка выпускника и преподавателя гимназии, кандидат биологических наук Алиса Евгеньевна Грабовская-Бородина. Большой друг музея – искусствовед Анна Генриховна Каминская, внучка Н.Н. Пунина и Л.Е. Аренса.

Именно Анна Генриховна и учитель из Новосибирска Михаил Александрович Выграненко (создатель литературного монографического сайта, посвященного И.Ф. Анненскому) стали теми почетными гостями вечера, которые перерезали красную ленточку, символизирующую открытие музея гимназии.

В музеях чаще царит тишина, но за этой тишиной всегда - гул истории. И конечно – постоянное изучение современности, общение с самыми разными людьми. Много сил отдали педагоги ЦТТиИТ для того, чтобы судьбы учеников стали оживать в стенах старинной гимназии.

P.S. Милена Всеволодовна Рождественская, филолог, профессор СПбГУ, дочь поэта Всеволода Александровича Рождественского, очень сожалела о том, что не смогла из-за служебной занятости быть на открытии музея гимназии, где учился отец. «Впрочем, надеюсь, что у нас будет еще много встреч, - сказала мне в телефонном разговоре Милена Всеволодовна. – Ведь музей только открылся. И у него будет много посетителей. Сейчас, когда наша система образования переживает не лучшие времена, в музее Царскосельской Николаевской гимназии и взрослые, и дети получат прекрасные примеры того, сколь важны образование и культура в жизни любого человека…».

Специально для Столетия

Любите ли вы музеи? Я люблю те, в которых сохранён дух, атмосфера – времени ли, хозяев ли. Сегодня, 19 октября, в годовщину Царскосельского Лицея, самое время совершить прогулку по его коридорам и классам.

Само создание этого необычайного учебного заведения, его порядки, а главное, конечно же, его ученики, до сих пор вызывают удивление и восхищение.

Учебное заведение с названием, заимствованным из Древней Греции, было открыто 19 октября 1811 года во флигеле Екатерининского дворца в Царском Селе.

За 6 лет юные дворяне должны были получить не только гимназическое, но и университетское образование. Вообще поразительно, какие надежды на них возлагались!

Сам император оказывал особое покровительство, а первым директором был назначен не педагог, а известный русский дипломат и просветитель В.Ф. Малиновский.

Это было единственное учебное заведение того времени, в котором Устав запрещал телесные наказания. Главный принцип – уважение к воспитанникам, воспитание истинных сынов Отечества.

Список учеников, набранных на самый первый курс Лицея, тоже удивителен. Назову только некоторых – Пушкин, Пущин, Кюхельбекер, Дельвиг, Матюшкин, Горчаков, Корсаков, Вольховский. Вошли в историю не только их имена, но и умение сохранить лицейскую дружбу до конца своих дней – пример, другого которого, пожалуй, история не знает. (Далее буду много цитировать «Записки о Пушкине» И.И. Пущина, кому, как не первому лицеисту, вести с нами разговор?!)

Ещё летом родители юных дворян писали прошения самому государю, а затем допущенные до экзаменов проходили нешуточные испытания. Зачисленные счастливцы ждали затем до октября. Ещё на экзаменах Пущин познакомился со своим будущим другом: «Вошел какой-то чиновник с бумагой в руке и начал выкликать по фамилиям. -- Я слышу: Ал. Пушкин! -- выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, тоже несколько сконфуженный. [ …] Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочел, о чем мы и не слыхали, все, что читал, помнил; но достоинство его состояло в том, что он отнюдь не думал выказываться и важничать, как это очень часто бывает в те годы (каждому из нас было 12 лет) с скороспелками, которые по каким-либо обстоятельствам и раньше и легче находят случай чему-нибудь выучиться».

И вот наступил он, торжественный день открытия Лицея.

«Торжество началось молитвой. В придворной церкви служили обедню и молебен с водосвятием. Мы на хорах присутствовали при служении. После молебна духовенство со святой водою пошло в Лицей, где окропило нас и все заведение.

В лицейской зале, между колоннами, поставлен был большой стол, покрытый красным сукном, с золотой бахромой. На этом столе лежала высочайшая грамота, дарованная Лицею. По правую сторону стола стояли мы в три ряда; при нас -- директор, инспектор и гувернеры; по левую -- профессора и другие чиновники лицейского управления. Остальное пространство залы, на некотором расстоянии от стола, было все уставлено рядами кресел для публики. Приглашены были все высшие сановники и педагоги из Петербурга. Когда все общество собралось, министр пригласил государя».

Грамота эта потрясающих размеров и великолепия до сих пор лежит на этом столе, только под стеклянным колпаком.

Потрясло всех выступление молодого преподавателя А.П. Куницына.

Куницыну дань сердца и вина!

Он создал нас, он воспитал наш пламень,

Поставлен им краеугольный камень,

Им чистая лампада возжена...*

В этом же зале будут лицеисты сдавать экзамены, в присутствии высокой комиссии и своих родных.

Благодаря запискам Пущина и воспоминаниям других лицеистов, вошёл в историю случай, когда в присутствии знаменитого, но уже очень пожилого тогда поэта Г.Р. Державина совсем юный А.Пушкин читал своё стихотворение «Воспоминания в Царском Селе». Пущин напишет об этом: «Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать его и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его не было: он убежал!..» Этот же случай упоминает Ю.Тынянов в романе «Пушкин», этот же случай и на картине И.Е. Репина.

И сам Пушкин много лет спустя напишет:

Старик Державин нас заметил

И, в гроб сходя, благословил.

Подробно описывает И.Пущин помещения Лицея, распорядок дня.

«В нижнем этаже помещалось хозяйственное управление и квартиры инспектора, гувернеров и некоторых других чиновников, служащих при Лицее; во втором -- столовая, больница с аптекой и конференц-зала с канцелярией; в третьем -- рекреационная зала, классы (два с кафедрами, один для занятий воспитанников после лекций), физический кабинет, комната для газет и журналов и библиотека в арке, соединяющей Лицей со дворцом чрез хоры придворной церкви. В верхнем -- дортуары. Для них, на протяжении вдоль всего строения, во внутренних поперечных стенах прорублены были арки. Таким образом образовался коридор с лестницами на двух концах, в котором с обеих сторон перегородками отделены были комнаты: всего пятьдесят нумеров. В каждой комнате -- железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник со щипцами.

Во всех этажах и на лестницах было освещение ламповое; в двух средних этажах паркетные полы. В зале зеркала во всю стену, мебель штофная.

Таково было новоселье наше!

При всех этих удобствах нам нетрудно было привыкнуть к новой жизни. Вслед за открытием начались правильные занятия. Прогулка три раза в день, во всякую погоду. Вечером в зале -- мячик и беготня.

Вставали мы по звонку в шесть часов. Одевались, шли на молитву в залу. Утреннюю и вечернюю молитву читали мы вслух по очереди.

От 7 до 9 часов -- класс.

В 9 -- чай; прогулка -- до 10.

От 10 до 12 -- класс.

От 12 до часу -- прогулка.

В час -- обед.

От 2 до 3 -- или чистописанье, или рисованье.

От 3 до 5 -- класс.

В 5 часов -- чай; до 6 -- прогулка; потом повторение уроков или вспомогательный класс.

По середам и субботам -- танцеванье или фехтованье.

Каждую субботу баня.

В половине 9 часа -- звонок к ужину.

После ужина до 10 часов -- рекреация.

В 10 -- вечерняя молитва, сон.

В коридоре на ночь ставили ночники во всех арках. Дежурный дядька мерными шагами ходил по коридору.»

В комнате Пушкина сейчас всегда стоят живые цветы.

Библиотека располагалась в переходе из флигеля в Екатерининский дворец, насчитывала 5 тысяч экземпляров, по тем временам количество просто огромное. Старались выписывать все новинки. Литературное творчество самих лицеистов процветало и всячески поощрялось. Выходило несколько рукописных журналов.

«При самом начале -- он наш поэт. Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончив лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: "Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами" Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел два четверостишия, которые всех нас восхитили».

А вот в числе лучших учеников практически не бывал. Никто не скажет, где было его место в классе, т.к. лицеисты перемещались по рядам в зависимости от текущей успеваемости, и юный Александр частенько кочевал с первого ряда на последний.

Трогательно пишет Пущин о Пушкине: «Чтоб полюбить его настоящим образом, нужно было взглянуть на него с тем полным благорасположением, которое знает и видит все неровности характера и другие недостатки, мирится с ними и кончает тем, что полюбит даже и их в друге-товарище. Между нами как-то это скоро и незаметно устроилось».

Всю жизнь отмечал А.С. Пушкин лицейскую годовщину, есть у него несколько стихотворений с почти одинаковым названием «19 октября», вот только иногда отмечать приходилось в одиночестве, а потом и лицеистов становилось всё меньше и меньше, некоторые стихотворения проникнуты уже не светлой печалью, а настоящей тоской по ушедшим.

Но это навсегда:

Друзья мои, прекрасен наш союз:

Он как душа неразделим и вечен,

Неколебим, свободен и беспечен!

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина,

И счастие куда б ни повело,

Всё те же мы; нам целый мир чужбина,

Отечество нам Царское Село.

КАК СЛОЖИЛАСЬ СУДЬБА ОДНОКЛАССНИКОВ ПУШКИНА ПО ПЕРВОМУ ЛИЦЕЙСКОМУ ВЫПУСКУ 1817 ГОДА

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен -
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

В 1859 году на страницах журнала «Русское слово” литературный критик Аполлон Григорьев сформулировал важную мысль: «А Пушкин — наше всё… Он наше всё — не устану повторять я…» После чего на полтора с лишним века это стало аксиомой при изучении всех сфер жизни Александровской эпохи. Все, чьи жизненные тропинки хоть однажды пересеклись с дорогами великого поэта, пользуются пристальным интересом исследователей.

Но даже на этом историческом фоне часто ли мы вспоминаем о товарищах Пушкина по первому лицейскому выпуску? О людях ярких, необычных, выдающихся, но навсегда оставшихся в тени гения? Как недавно писал в «Родине» о таких «героях второго плана» доктор философских наук Семен Экштут, «живучи на погосте, всех не оплачешь. И всех героев второго плана, действовавших в Истории, не выявишь. Но никогда не надо оставлять стараний»…

БАКУНИН АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ

Родился: 1797 г. (при поступлении в Лицей его мать, видимо, схитрила, указав годом рождения 1799, чтобы не казался слишком взрослым). Умер: 1862 г.

Лицейские прозвища: Живое Серебро (ртуть)

Лицейские увлечения: был насмешлив. Артистично обыгрывал комичные стороны в характере своих товарищей.

Отношения с Пушкиным: лицейские летописи утверждают, что Бакунин был «добродушен, словоохотлив, смешлив и жив, как ртуть”. Эти черты сблизили его с «Егозой» Пушкиным. К Бакунину часто приезжала сестра Екатерина, в которую впервые влюбился Пушкин. Эта «истинно поэтическая» любовь вылилась в «Бакунинский цикл» элегий 1816 года.

След в истории: тверской гражданский губернатор, тайный советник, принимал деятельное участие в строительстве железной дороги Петербург-Москва. Во время Крымской войны возглавлял Тверской губернский комитет государственного ополчения.

Семья: 23 июля 1824 женился на Анне Борисовне Зеленской. Она была родственницей Натальи Петровны Голицыной, ставшей прототипом главной героини пушкинской «Пиковой дамы».

Скончался в Ницце, куда приехал на лечение. Прах был переправлен в Москву и захоронен в Новодевичьем монастыре.

Поступок: будучи тверским губернатором, распорядился привести в порядок главные улицы и набережную города Ржева. Купцы не отреагировали на призыв о помощи. Тогда Бакунин отдал Ржеву доходы со своих имений за несколько лет. Пристыженные купцы мгновенно выделили пожертвования и город стал красивейшим в губернии.

Граф БРОГЛИО СИЛЬВЕРИЙ ФРАНЦЕВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1824 г.

Лицейские прозвища: Маркиз, Граф

Лицейские увлечения: согласно лицейским летописям был одним «из последних по успехам учеников и первый по шалостям». Во главе сплочённой им ватаги совершал частые набеги на царский фруктовый сад.

Отношения с Пушкиным: не будучи первым учеником, Пушкин ощущал некоторую солидарность с Сильверием Броглио (Брольо), что зафиксировано в стихотворении «19 октября 1825″: Пускай опять Вольховский сядет первый,

Последним я, иль Брольо, иль Данзас.

Поступок: организовал из пьемонтских мятежников отряд и отправился воевать в Испанию и Грецию. В Греции, где шла освободительная война против турецкого ига, погиб в 1824 году.

Семья: он не создан был для семьи.

След в истории: после окончания Лицея уехал на родину, в Италию, поступил на военную службу. Участвовал в восстании против пьемонтского короля. После поражения мятежа по постановлению королевского суда был лишён чинов, орденов, имущества и навечно изгнан за пределы Пьемонта.

ВОЛЬХОВСКИЙ ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1841 г.

Лицейские прозвища: Суворочка (за увлеченность военной темой), Sapientia (мудрость), Спартанец.

Лицейские увлечения: любил верховодить, осмысленно готовил себя к роли полководца, усиленно читал военные исторические хроники.

Отношения с Пушкиным: в стихотворении «19 октября» Пушкин выделил волю и упорство одноклассника:

Спартанскою душой пленяя нас,

Воспитан был суровою Минервой…

Летом 1829 года, направляясь в действующую армию, Александр Сергеевич специально встретился с «ангелом-хранителем» декабристов, отправленных рядовыми на Кавказ: «Увидел я нашего Вольховского, запылённого с ног до головы, обросшего бородой, изнуренного заботами. Он нашел, однако, время побеседовать со мною как старый товарищ» (из «Путешествия в Арзрум»). Обращался Пушкин к Суворочке и за советом: «…Посылаю тебе последнее моё сочинение, историю Пугачёвского бунта. Я старался в нём исследовать военные тогдашние действия и думал только о ясном их изложении, что стоило мне немалого труда… Мнение твое касательно моей книги во всех отношениях было бы мне драгоценно. Будь здрав и счастлив». Ответ Вольховского неизвестен.

След в истории: Георгиевский кавалер, начальник штаба Отдельного Кавказского корпуса, генерал-майор. Принимал участие в шести штурмах и 55-ти походах. Во время войны с Персией выполнял важные поручения, в частности, решающим было его участие в командировке ко двору персидского шаха, «для выпрово-ждения оттуда двадцати миллионов рублей серебром контрибуции, за отличное исполнение поручения сего произведён в полковники».

Семья: был женат на сестре своего лицейского друга Ивана Малиновского. Умер «от нервической горячки». Похоронен в Харьковской губернии в ограде церкви Софии Премудрости Божьей.

Штрих: из воспоминаний декабриста барона А.Е. Розена: «В Пятигорске я жил с ним два месяца под одною крышею, …у него на уме были не звёзды, не аксельбанты, не деньги, — он думал о существенной пользе, которую хотел принесть повсюду, где находился…».

Князь ГОРЧАКОВ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1883 г.

Лицейское прозвище: Франт Лицейские увлечения: не знал ничего, кроме учёбы. «В молодости я был так честолюбив, что одно время носил яд в кармане, решаясь отравиться, если меня обойдут местом».

Отношения с Пушкиным: поэт оставил теплые строки

Ты сотворён для сладостной свободы,

Для радости, для славы, для забав…

В 1825 году Горчаков не побоялся встретиться с ссыльным Пушкиным неподалеку от Михайловского, где поэт находился в изгнании.

След в истории: Государственный канцлер, светлейший князь, кавалер ордена Андрея Первозванного с бриллиантами. Сделал блистательную дипломатическую карьеру, сопоставимую с карьерой Александра Суворова в военном деле или Дмитрия Менделеева в науке. После поражения в Крымской войне «…благодаря дипломатии Горчакова, без единого выстрела, без какого-либо жесткого прессинга, в течение нескольких лет Россия оказалась свободна от всех унизительных договоров и вновь вошла в ряд ведущих Европейских держав».

Семья: уйдя в отставку, женился на Марии Урусовой. В 1882 году 85-летний старец А.М. Горчаков последним и последний раз в своей жизни отметил день Лицея. Недавно стало известно, что в разоренной Свято-Троице-Сергиевой мужской пустыни близ Санкт-Петербурга обнаружена его могила.

Поступок: настоял на том, чтобы место первого ученика Лицея было отдано Вольховскому. Они оба были достойны этого, но юный князь Горчаков рассудил, что бедному и незнатному Вольховскому это будет в жизни нужнее.

Барон ГРЕВЕНИЦ ПАВЕЛ ФЁДОРОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1847 г.

Лицейское прозвище: Бегребниц

Лицейские увлечения: изучал ботанику, собирая в окрестностях Петербурга растения, составлял гербарии. Вёл интереснейшие записи по растениеводству. Со временем увлечение ботаникой переросло в серьезную научную работу. Известно, что писал стихи, но ни одно из них не было напечатано.

Отношения с Пушкиным: однокласснику поэт посвятил стихотворение на французском «Моп portrait» («Мой портрет»). 19 октября 1836 года Гревениц принимал участие в 25-летии Лицея (на квартире «лицейского старосты» М.Л. Яковлева). Об этом рукою Пушкина сделана запись в «Протоколе празднования Лицейской годовщины».

След в истории: по окончании лицея поступил в коллегию иностранных дел, служил в разных должностях в департаменте внешних сношений Министерства иностранных дел, дослужился до действительного статского советника. От крупных постов в МИДе и местах при посольствах отказывался, мотивируя это нежеланием расстаться со своими родными, которых «нежно любил».

Семья: умер холостым, как и полагается истинному «ботанику».

ГУРЬЕВ КОНСТАНТИН ВАСИЛЬЕВИЧ

Родился: 1800 г.

Умер: 1833 г.

Лицейское прозвище: Поющий осел.

Лицейские увлечения: очень любил петь, но не имел ни слуха, ни голоса. Друзья со смехом называли его поюще-ревущим ослом и просили не портить песню.

Отношения с Пушкиным: когда Пушкин на уроке блестяще описал розу и все товарищи бросились его поздравлять, Гурьев в восторге попросил у Егозы разрешения подержаться за кончик его сапога. В 1826 году Великий князь Константин Павлович, бывший крестным Гурьева, назвал его «товарищем известным писакам Пушкину и Кюхельбекеру».

След в истории: известно лишь, что в 1833 году служил вторым секретарем русского посольства в Константинополе.

Семья: не был женат. Могила затерялась.

Поступок: когда в надзирателе Пилецком-Урбановиче воспитанники угадали доносчика и разразился скандал (в одном из вариантов автобиографии Пушкин записал: «Мы прогоняем Пилецкого»), одним из инциаторов изгнания надзирателя был Гурьев. «Уходите, в противном случае мы все подадим заявления об оставлении Лицея», — якобы заявил он в конференц-зале. Пилецкий покинул Лицей. В сентябре 1813 года Гурьев был исключен из Лицея за «дурное поведение».

ДАНЗАС КОНСТАНТИН КАРЛОВИЧ

Родился: 1801 г.

Умер: 1870 г.

Лицейские прозвища: Медведь, Кабуд, Осада Данцига

Лицейские увлечения: издавал рукописный журнал «Лицейский Мудрец».

Отношения с Пушкиным: дружили ещё до лицейской поры. Часто встречались и после выпуска. Данзас присутствовал на лицейской годовщине 1836 года — последней, в которой участвовал Пушкин. Вскоре Пушкин пригласил Данзаса быть секундантом на его дуэли с Дантесом. Он дольше всех других находился у постели умирающего Пушкина, который просил царского лекаря: «Просите царя за Данзаса. Он мне брат». Дуэль легла зловещей тенью на жизнь Данзаса — где бы он ни появлялся, разговор заходил только о дуэли. Бывший весельчак и каламбурист превратился в нервного, издерганного человека.

След в истории: Генерал-майор, участвовал в Персидской войне 1827 г., в Турецкой 1828-1829 гг. ; в июне 1828 г., в сражении под Браиловым, был тяжело ранен. На Кавказе под начальством Данзаса оказался поручик Михаил Лермонтов.

Семья: есть сведения, что неудачно сватался к вдове пушкинского друга Павла Нащокина. Умер 3 февраля 1870 года в одиночестве и был похоронен за казенные деньги на католическом кладбище Выборгской стороны. В 1936 году прах перенесен в Александро-Невскую лавру.

Поступок: с детства отличался ленью и неловкостью, за что и получил кличку Медведь. Нередко на войне, стоя на возвышении под градом пуль, сыпал остроты и каламбуры. Когда товарищи говорили, что это опасно, отвечал: «Я сам это вижу, но лень сойти».

Барон ДЕЛЬВИГ АНТОН АНТОНОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1831 г.

Лицейские прозвища: Тося, Султан, Мусульманин, Ленивец сонный

Лицейские увлечения: Страстно интересовался русской литературой, народной поэзией и особенно песенным творчеством. На прочих лекциях дремал. К созданию легенды о неодолимой лености барона Дельвига приложил руку и Пушкин:

Дай руку, Дельвиг! Что ты спишь?

Проснись, ленивец сонный!

Ты не под кафедрой сидишь,

Латынью усыпленный.

Отношения с Пушкиным: близкие друзья. Пушкин высоко ценил его стихи. Дельвиг, в свою очередь, рано оценил значение друга: «Пушкин! Он и в лесах не укроется, — писал Дельвиг уже в 1815 году, — лира выдаст его громким пением, и от смертных восхитит бессмертного Аполлон на Олимпе торжествующий».

След в истории: был выдающимся журналистом, создал «Литературную газету», которая, возродившись через сотню лет, гордо поставила на обложку профиль Пушкина.

Стихи Дельвига, положенные на музыку многими композиторами, живут до сих пор. Достаточно вспомнить «Соловья» А.А. Алябьева, «Не осенний мелкий дождичек» М.И. Глинки, «Пела, пела пташечка» А.Г. Рубинштейна.

Семья: в 1825 году женился на девятнадцатилетней Софье Михайловне Салтыковой. Их дом, превратившийся в модный литературно-музыкальный салон, посещали Пушкин, Жуковский, Мицкевич. Но брак оказался несчастливым.

Похоронен на Волковском православном кладбище в Санкт-Петербурге.

В 1934 году его прах перенесен в Некрополь мастеров искусств (Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры).

Поступок: когда в декабре 1830 года возникла угроза закрытия «Литературной газеты», в разговоре с Бенкендорфом повёл себя с исключительным мужеством. В конце разговора генерал вынужден был извиниться перед ним.

Один из немногих посетил Пушкина в Михайловском.

ЕСАКОВ СЕМЁН СЕМЁНОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1831 г.

Лицейские увлечения: принимал деятельное участие в рукописном журнале «Юные пловцы». Публиковал там свои прозаические произведения, которые не сохранились.

Отношения с Пушкиным: Есакову адресовано стихотворение «И останешься с вопросом», он упоминается в стихотворении «Чем чаще празднует Лицей» (1831).

След в истории: окончил курс с серебряной медалью и поступил в лейб-гвардии Конную артиллерию. Получив несколько раз «благоволение» императора за маневры под Варшавой и Брест-Литовском, был произведен в полковники. В тридцать лет был награжден многими орденами.

Семья: был женат, имел троих детей. Похоронен в Варшаве.

Поступок: в польскую кампанию (1831) полковник Есаков потерял четыре пушки. Для чести гвардейского офицера это стало невыносимым позором. Семён Есаков застрелился на виду своих подчинённых.

ИЛЛИЧЕВСКИЙ АЛЕКСЕЙ ДЕМЬЯНОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1837 г.

Лицейское прозвище: Олосенька

Лицейские увлечения: участвовал во всех школьных журналах — «Вестнике», «Для удовольствия и пользы», «Юные пловцы». Переводил пьесы. Очень хорошо рисовал, особенно карикатуры, писал неплохие стихи. В начале курса «по легкости пера» превосходил всех товарищей и считался первым поэтом. Особенно силен был в эпиграммах, многие из них впоследствии приписывались Пушкину.

Илличевский «по легкости пера» превосходил всех товарищей и считался первым поэтом.

Отношения с Пушкиным: увековечен в стихотворении «В альбом Илличевскому»:

«Остряк любезный! по рукам:

Полней бокал досуга

И вылей сотню эпиграмм

На недруга и друга.»

Семья: был ли женат, неизвестно. Умер от паралича в Петербурге через восемь месяцев после гибели Пушкина. Похоронен на Георгиевском кладбище Санкт-Петербурга. Место захоронения утрачено.

След в истории: статский советник. После выпуска уехал в Сибирь, был чиновником Сибирского почтамта. Создал исторический альманах «Новый Плутарх для юношества». Письма Илличевского к математику и общественному деятелю П.Н. Фуссу представляют огромную ценность для пушкиноведов и исследователей истории Царскосельского Лицея.

КОМОВСКИЙ СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1880 г.

Лицейские прозвища: Лиса, Лисичка, Смола, Фискал.

Лицейские увлечения: вел дневник, не лишенный литературных достоинств. Любил гимнастику, был проворен и ловок. Считается, что Пушкин именно его изобразил в мимолётном эпизоде «Гав-рилиады», где ему надо было изобразить аллегорию борьбы ангелов:

Усталые, забыв и брань, и речи,

Так ангелы, боролись меж собой.

Подземный царь, буян широкоплечий,

Вотще кряхтел с увертливым врагом.

«Увёртливый враг» тут, конечно, Комовский. В «буяне широкоплечем» угадывается лицеист граф Броглио.

Отношения с Пушкиным: не были близки. Возможно и потому, что по собственному признанию Комовского, «прибегал я иногда к помощи начальства, и за сие называли меня ябедником, фискалом и проч.». Встречались на праздновании годовщин Лицея. По просьбе первого биографа поэта П. Анненкова написал воспоминания о лицейской поре Пушкина.

Семья: был женат на графине Софии Комаровской. У них было четыре сына и две дочери. Могила Комовского не сохранилась.

След в истории: служил в Министерстве народного просвещения. Помощник статс-секретаря Государственного совета, вышел в отставку с чином действительного статского советника (IV класс Табели о рангах, соответствовал генерал-майору).

КОРНИЛОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ

Родился: 1801 г.

Умер: 1856 г.

Лицейские прозвища: Мосье (в день открытия Лицея императрица-мать пришла в столовую. Подойдя к самому маленькому, Корнилову, спросила: «Карош суп?». Тот, растерявшись, ответил по-французски: «Oui, monsieur» (да, мосье).

Лицейские увлечения: по словам директора лицея Е.А. Энгельгардта, «занят более игрой и резвостью, любит, однако же, рисование и отечественную словесность».

Отношения с Пушкиным: был самым молодым товарищем Пушкина по лицею. Отличался веселым характером, остроумием и красноречием, на чем они и сошлись. О встречах после окончания лицея неизвестно.

Поступок: будучи офицером, участвовал в событиях на Сенатской площади на стороне тех, кто пытался сохранить порядок. Декабрист Бестужев угрожал Корнилову пистолетом, но это обстоятельство его не остановило. При общем смятении бросился в гущу восставших, пытался вразумить бунтующих солдат.

След в истории: Гвардии полковник, участник Русско-турецкой войны 1828-1829 гг., ранен под Варной. Губернатор, служил в Киеве, Вятке, Тамбове. Тайный советник, сенатор. По его инициативе возобновил постановки тамбовский театр, основанный Гавриилом Державиным.

Семья: был женат на графине Софье Дмитриевне Толстой, детей не имел. Брат — севастопольский герой адмирал В.А. Корнилов. Похоронен на кладбище села Рясня в своем имении, на территории нынешней Тверской области.

КОРСАКОВ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Родился: 1800 г.

Умер: 1820 г.

Лицейское прозвище: неизвестно.

Лицейские увлечения: прекрасно пел и играл на гитаре. Первым начал выпускать литературный рукописный журнал «Неопытное перо», авторами которого стали Пушкин, Дельвиг и сам редактор. В журнале было помещено стихотворение Пушкина «Роза».

Отношения с Пушкиным: один из самых близких друзей поэта. В «Пирующих студентах» Пушкин обращается к нему:

Приближься, милый наш певец,

Любимый Аполлоном!

Воспой властителя сердец

Гитары тихим звоном.

Как сладостно в стесненну грудь

Томленье звуков льется!

Положил на музыку несколько стихотворений Пушкина: «О Делия драгая», «Вчера мне Маша приказала», «К живописцу». Песня «Вчера мне Маша приказала» приобрела популярность и за стенами лицея. «Юные девицы, — рассказывает Пущин, — пели её почти во всех домах, где лицей имел право гражданства».

След в истории: после окончания Лицея стал сотрудником Министерства иностранных дел. В 1819 году был причислен к римской миссии и уехал в Италию. Вскоре умер во Флоренции от чахотки.

Семья: жениться не успел. Похоронен во Флоренции на деньги дипломатической миссии.

Штрих: директор Лицея Е. А. Энгельгардт: «…За час до смерти он сочинил надпись для своего памятника, и когда ему сказали, что во Флоренции не сумеют вырезать русские буквы, он сам начертал её крупными буквами и велел скопировать её на камень:

Прохожий, поспеши к стране родной своей!

Ах, грустно умереть далеко от друзей!»

Барон КОРФ МОДЕСТ АНДРЕЕВИЧ

Родился: 1800г.

Умер: 1876г.

Лицейские прозвища: Дьячок-мордан (от фр. «mordant» — кусака), Модинька.

Лицейские увлечения: собирал материалы для первой в России книги по стенографии «Гра-фодромия, или искусство скорописи…», которую издал уже к выпуску из Лицея. С упоением читал книги религиозного содержания.

Отношения с Пушкиным: оставил о Пушкине нелицеприятные записки. Письменно отклонил вызов на дуэль: «Не принимаю Вашего вызова из-за такой безделицы не потому, что вы Пушкин, а потому, что я не Кюхельбекер…» Узнав, что Пушкин работает над историей Петра Великого, Корф прислал ему каталог иностранных сочинений, касающихся эпохи Петра. Пушкин ответил: «Прочитав эту номенклатуру, я испугался и устыдился: большая часть цитованных книг мне неизвестна…».

Семья: был женат дважды. Имел сына и трех дочерей. Скончался от старческого упадка сил (анемии).

След в истории: статс-секретарь императора, действительный тайный советник. Награжден орденом Андрея Первозванного. Возведен в графское достоинство. Проделал значительную работу в комиссии по составлению полного собрания законов, возглавляемую М. Сперанским. Тот считал его лучшим своим чиновником. Свод законов, подготовленный в царствование Николая I, поставил точку в продолжавшихся почти полтора века работах по наведению порядка в законодательстве Российской империи.

КОСТЕНСКИЙ КОНСТАНТИН ДМИТРИЕВИЧ

Родился: 1797 г.

Умер: 1830 г.

Лицейское прозвище: Старик.

Лицейские увлечения: хорошо рисовал. Исследователь лицейского быта А. Эфрос писал о Костенском: «Лицейский недоросль мог бы успевать на скамье Академии художеств…».

Отношения с Пушкиным: в октябре 1817 года Пушкин, Костенский и другие лицеисты отмечали в Царском Селе день основания Лицея. Пушкин упомянул Костенского в стихотворении «Чем чаще празднует лицей».

След в истории: коллежский асессор, помощник бухгалтера в Государственном Ассигнационном банке.

Семья: умер холостым. В 1830 году Владимир Вольховский от имени товарищей писал ему, чтобы тот принял участие в очередном праздновании «дня Лицея». Но Костенский уже был безнадёжно болен. «Повеселитесь, господа, и без меня, а за здоровье больного хоть одну рюмку», — написал он.

КЮХЕЛЬБЕКЕР ВИЛЬГЕЛЬМ КАРЛОВИЧ

Родился: 1797 г.

Умер: 1846 г.

Лицейские прозвища: Кюхля, Гезель, Бекеркюхель

Лицейские увлечения: писал пылкие, неуклюжие и смешные стихи, в которых, как считали друзья, был похож на себя.

Отношения с Пушкиным: первое напечатанное стихотворение Пушкина «К другу стихотворцу» посвящено именно Кюхельбекеру. Он стал на всю жизнь одним из лучших друзей поэта. В стихотворенье «19 октября» он обращается к Кюхельбекеру с необычайной трогательностью:

Служенье муз не терпит суеты;

Прекрасное должно быть величаво:

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты…

Опомнимся — но поздно! И уныло

Глядим назад, следов не видя там.

Скажи Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?

При всей приязни к нему Пушкин очень часто выводил Кюхлю из терпения; однажды был вызван на дуэль. Дельвиг был секундантом Кюхельбекера. Когда тот начал целиться, Пушкин закричал: «Дельвиг! Стань на моё место, здесь безопаснее». Кюхельбекер взбесился, рука дрогнула, пуля пробил фуражку на голове Дельвига.

Отдельные черты товарища Пушкин использовал в образе Ленского.

Семья: после смерти Кюхельбеккера у вдовы Дросиды Кюхельбеккер-Артёмовой остался сундук с рукописями мужа. В двадцатые годы прошлого века их приобрёл замечательный писатель Юрий Тынянов. Они и послужили основой для знаменитого романа «Кюхля».

След в истории: на Сенатской площади стрелял в великого князя Михаила Павловича, пистолет дважды дал осечку. Бежал в Польшу, был пойман и приговорен к смертной казни. По просьбе того же великого князя Михаила Павловича был помилован и осужден на каторжные работы. Они были заменены одиночным заключением в крепости.

Штрих: на следствии сначала смалодушничал. Выдавал всех, утверждал, что стрелять в великого князя его подговорил И. Пущин. Тот потом писал друзьям: «Если бы вам рассказать все проделки Вильгельма в день происшествия и в день объявления приговора, то вы просто погибли бы от смеху, несмотря, что он был тогда на сцене трагической…».

ЛОМОНОСОВ СЕРГЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1857 г.

Лицейские прозвища: Крот, Ломоносик.

Лицейские увлечения: интересовался зоологией. Дальнейшая дипломатическая карьера позволила реализовать эту страсть. В поездках по свету составил коллекцию чучел редких животных, которую передал в Зоологический музей Казанского университета.

Отношения с Пушкиным: Пушкин не прерывал отношений с Ломоносовым и по выходе из лицея; через него он, например, послал в Париж А.И. Тургеневу главы из «Евгения Онегина».

Семья: не был женат. Скончался в своем имении Сан-Донато недалеко от Флоренции, похоронен в Ливорно.

След в истории: тайный советник. Был секретарём русского посольства в Вашингтоне, Париже, Копенгагене, посланником в Англии, Испании. Назначенный в марте 1835 года посланником в Бразилию, пробыл там около двенадцати лет и много сделал для укрепления культурных связей между Россией и Латинской Америкой. Подружился с императором Педро II, который учился у него русскому языку.

МАЛИНОВСКИЙ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ

Родился: 1796 г.

Умер: 1873 г.

Лицейские прозвища: Казак, Санчо Панса (за привычку вычурно выражаться)

Лицейские увлечения: вёл дневник, в котором было немало интересных мыслей о литературе и литературном творчестве.

Отношения с Пушкиным: один из самых близких товарищей. Несмотря на запись в лицейском журнале от 31 марта 1813 года: «Господа Малиновский, Пущин, Илличевский во время прогулки в саду поссорились с Пушкиным и под видом шутки толкали его и били по спине прутом. Сей их поступок доведён был до сведения директора, который, сделавши им строгое увещание, приказал оставить без ужина».

Пушкин вспоминал его в последние минуты жизни, в ссылке мечтал увидеться с ним, ему посвящал тёплые строки.

А ты, повеса из повес,

На шалости рожденный,

Удалый хват, головорез,

Приятель задушевный…

След в истории: гвардии полковник. В 1830 году директор лицея Энгельгардт писал Матюшкину: «Малиновский — дворянский предводитель в Изюмском уезде и, как слышно, очень много там делает добра, душа радуется, как он там при рекрутчине стоял за бедных и грызся с богатыми и с чиновниками, которые за них стояли». Его должность была скромная, но в родных краях заслужил он высокое звание «заступника вдов и сирот».

Семья: был женат дважды. После смерти первой жены женится на племяннице своего лицейского товарища Вольховского, от которой у него было шестеро детей. Скончался от воспаления легких. Похоронен на кладбище в харьковской Каменке.

Поступок: в 1837 году, когда император Николай посетил Харьков, Малиновский попросил его облегчить участь декабристов. Это был отважный поступок, самая меньшая кара за который — царская немилость. Но царь неожиданно отнёсся к просьбе снисходительно и обещал отпустить декабристов на поселение, что вскоре и произошло.

МАРТЫНОВ АРКАДИЙ ИВАНОВИЧ

Родился: 1801 г.

Умер: 1850 г.

Лицейское прозвище: неизвестно

Лицейские увлечения: по свидетельству директора Энгельгардта, рисовал «лучше всех» лицеистов. Числился одним из «издателей» журнала «Лицейский мудрец», много рисовал там. Помимо рукописных лицейских журналов в Лицее выпускали ещё и журнал карикатур. Активными художниками там были Алексей Илличевский, Аркадий Мартынов и Александр Пушкин.

Отношения с Пушкиным: упомянут в поэме «Монах» (1813):

Но Рубенсом на свет я не родился,

Не рисовать, я рифмы плесть пустился.

Мартынов пусть пленяет кистью нас,

А я — я вновь взмостился на Парнас.

С окончанием Лицея, замкнутый по характеру, все более и более отдалялся от товарищей. Но в день празднования 25-летия Лицея в 1836 году присутствовал на товарищеской сходке, где в последний раз встретился с Пушкиным. Тот подарил ему на память свой рисунок, изображающий собаку с птичкой в зубах. Рисунок хранится теперь в Пушкинском доме.

Семья: семьи не завёл. Похоронен на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга.

След в истории: после Лицея служил в департаменте министерства народного просвещения, дослужился до начальника отделения и статского советника. Лицеист Яковлев в 1835 году писал Вольховскому: «Мартынов трудится с утра до вечера. Ужасно исхудал. Сидит дома и не видится даже с лицеистами».

МАСЛОВ ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1856 г.

Лицейские прозвища: Наш Карамзин, Маслависти.

Лицейские увлечения: принимал участие в лицейских журналах.

Отношения с Пушкиным: дружили, но встречались редко. В мае 1819 года Пушкин встречался с Масловым у Н.И. Тургенева, договорились организовать политический журнал «Россиянин XIX века». «Круг нашего знакомства, — вспоминал Маслов, — был совершенно разный, как-то нечасто видались. Пушкин кружился в большом свете, а я был как можно подальше от него».

Семья: был женат на Марии Мертваго, дочери сенатора. У Масловых было четверо детей. Похоронен у алтаря Храма Преображения в Селинском, своем бывшем имении, на территории нынешнего Клинского района.

След в истории: состоял в Московской комиссии по сооружению «Храма во имя Христа Спасителя». Позже барон Модест Корф пригласил Маслова на службу в Департамент законов Государственного совета. Покровительствуемый Корфом, сделал блестящую карьеру и умер в чине действительного тайного советника.

МАТЮШКИН ФЁДОР ФЁДОРОВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1872 г.

Лицейские прозвища: Плыть хочется, Федернелька

Лицейские увлечения: страстная любовь к морю. Специально для Матюшкина в Лицее выписывались книги по географии и мореплаванию.

Отношения с Пушкиным: близкие друзья. Федору посвящены пушкинские строки:

Счастливый путь!.. С лицейского порога

Ты на корабль перешагнул шутя,

И с той поры в морях твоя дорога,

О, волн и бурь любимое дитя!

Пушкин советовал другу написать книгу о Севере. Матюшкин собирался отправить ему план будущей книги. Но тут пришло известие о гибели Пушкина на дуэли. Контр-адмирал Матюшкин приказал «Залп из всех орудий в знак траура. Убит на дуэли Пушкин, оповестите офицеров… Был на Руси поэт Александр Пушкин, такой поэт, что горам бы содрогнуться при смерти его, такой человек, каких не знаем мы с тобой, боцман!»

В феврале 1837 года писал из Севастополя лицейскому товарищу Яковлеву: «Пушкин убит! Яковлев! Как ты это допустил? У какого подлеца поднялась на него рука? Яковлев, Яковлев! Как мог ты это допустить? Наш круг редеет…»

Семья: не имел ни семьи, ни собственного дома. Старый слуга, отставной матрос Андрей Романов, схоронил его на питерском лютеранском Смоленском кладбище.

След в истории: адмирал, полярный исследователь, сенатор. Участник множества экспедиций и кругосветных путешествий. Один из мысов на Чаунской губе Северного Ледовитого океана назвал мысом Матюшкина. Во время Крымской войны 1853-1856 гг. контр-адмирал и бригадный командир Ф.Ф. Матюшкин руководил оборонными работами в крепости Свеаборг.

Поступок: отправил ссыльным декабристам, среди которых были его друзья-лицеисты, фортепиано. Иван Пущин писал ему: «Инструмент превосходный, дошёл до меня в совершенной исправности и всех восхищает. Одним словом, ура Лицею старого чекана! Это был вечером тост при громком туше. Портрет твой над фортепиано…».

МЯСОЕДОВ ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1868 г.

Лицейские прозвища: Поль, Глупой, Глупон, Мясожоров, Мясин, Осло-Домясов.

Отношения с Пушкиным: получив от профессора словесности Н.Ф. Кошанского задание описать в стихах восход солнца. Мясоедов, дольше всех корпевший над бумагой, встал и прочел единственную строчку: «Блеснул на западе румяный царь природы». Услышав, что солнце у Мясоедова «восходит» на западе, все дружно расхохотались, а Пушкин тут же приделал окончание: «И изумленные народы не знают, что им предпринять: ложиться спать или вставать».

След в истории: отставной поручик, чиновник канцелярии Министерства юстиции, помещик. Был один из немногих, благодаря кому сохранилось лицейское братство. Приложил немало сил, чтобы сплотить выпускников, собирал их на празднования лицейских годовщин. Один из лицеистов рассказывает: «Мясоедов в Туле поставил себе за долг: всех через сей город проезжающих лицейских у заставы встречать шампанским». Это заставляет думать, что школьные оценки товарищей Глупова и Мясожорова не совсем справедливы.

Сохранилось четыре номера рукописного журнала «Лицейские мудрецы», в котором были помещены «Исповедь Мясожорова» и шаржи на него.

Семья: женился на Надежде Мансуровой, зажил помещиком «с пропастью детей». Умер в Петербурге, похоронен на Смоленском кладбище. Могила затерялась.

Поступок: умирать приехал поближе к Царскому Селу и Лицею, самым ярким впечатлениям своей жизни.

ПУШКИН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1837 г.

Лицейские прозвища: Француз, Сверчок, Смесь Обезьяны и Тигра, Егоза.

Лицейские увлечения: здесь почувствовал себя поэтом и здесь им стал. «Когда в дальнейшем Пушкин хотел оглянуться на начало своей жизни, он неизменно вспоминал только Лицей — детство он вычеркнул из своей жизни. Он был человек без детства», — писал Ю. Лотман в книге «Пушкин».

Как вспоминал Иван Пущин:»Все профессора смотрели с благоговением на растущий талант Пушкина. В математическом классе раз вызвал его (преподаватель) Карцев к доске и задал алгебраическую задачу. Пушкин долго переминался с ноги на ногу и всё писал молча какие-то формулы. Карцев спросил его, наконец: «Что ж вышло? Чему равняется икс?». Пушкин, улыбаясь, ответил: «Нулю!» — «Хорошо! У вас, Пушкин, в моём классе все кончается нулем. Садитесь на своё место и пишите стихи».

След в истории: положил начало литературному процессу XIX века, создал эталон русского литературного языка. Ещё при жизни заслужил славу величайшего национального русского поэта.

Семья: женат на Наталии Гончаровой. В семье было четверо детей. Был смертельно ранен на дуэли. Зная, что друг умирает, Данзас, просил у него разрешения мстить убийце: «Нет, нет — прощение… Мир, мир!» — живо откликнулся Пушкин.

Похоронен в Михайловском, у стен Святогорского Свято-Успенского монастыря.

Поступок: после разгрома декабристов в салонах Петербурга боялись даже упоминать имена мятежников. Царь вызвал к себе поэта из Михайловского, где тот находился в ссылке, и прямо спросил: «Пушкин, принял ли бы ты участие в 14-м декабря, если б был в Петербурге?» — «Непременно, Государь, все друзья мои были в заговоре, и я не мог бы не участвовать в нём. Одно лишь отсутствие спасло меня, за что я благодарю Бога!». Об этом случае рассказывала приятельница Пушкина А.Г. Хомутова, которая слышала это от него самого.

В «Истории военных действий в Азиатской Турции» составленной Н.И. Ушаковым, есть эпизод о Пушкине, который побывал в расположении действующей армии: «Пушкин, одушевленный отвагою, столь свойственной новобранцу-воину, схватил пику одного из убитых казаков и устремился противу неприятельских всадников».

ПУЩИН ИВАН ИВАНОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1859 г.

Лицейские прозвища: Иоанн Великий, Большой Жанно.

Лицейские увлечения: писал стихи. В лицейских журналах почти не участвовал, но одним из первых в 1814 году опубликовался в солидном «Вестнике Европы».

Отношения с Пушкиным: посетил Пушкина в Михайловском. Это о нем Пушкин в 1826 году написал: «Мой первый друг, мой друг бесценный». А за несколько часов до смерти поэт горько жалел, что нет рядом Пущина и Малиновского.

След в истории: Декабрист. В ночь, когда мятежники предлагали П. Каховскому убить «завтра» императора, его благословляли объятиями Рылеев и Пущин. Более тридцати лет провел в тюрьме, на каторге, в ссылке.

Семья: в Сибири у него было двое внебрачных детей, которых он очень любил и воспитывал сам. В старости вступил в законный брак с вдовой своего товарища-декабриста М.А. Фонвизина Натальей Дмитриевной. Похоронен в Бронницах под Москвой.

Поступок: на следующий день после разгрома восстания декабристов лицейский товарищ князь А.М. Горчаков привез Пущину заграничный паспорт и предлагал устроить отъезд за границу. Пущин отказался.

РЖЕВСКИЙ НИКОЛАЙ ГРИГОРЬЕВИЧ

Родился: 1800 г.

Умер: 1817 г.

Лицейские прозвища: Дитя, Кися, Кис.

Лицейские увлечения: «И он писал стихи, к несчастию, без прока» — так отзывались соученики о его литературных опытах. Тем не менее был в числе издателей и редакторов лицейских журналов.

Отношения с Пушкиным: упомянут, правда без фамилии, в стихотворениях «19 октября» и «Чем чаще празднует лицей».

След в истории: по окончании Лицея поступил в Изюм-ский гусарский полк и через несколько месяцев умер от «гнилой нервической горячки». Это была первая смерть в семье лицеистов пушкинского выпуска.

САВРАСОВ ПЕТР ФЕДОРОВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1830 г.

Лицейские прозвища: Рыжий, Рыжак.

Лицейские увлечения: неизвестны. Преподаватели и товарищи отмечали его скромность, благородство и хорошие способности в учении.

Отношения с Пушкиным: в 1831 году Пушкин, пересчитав в стихотворении «Чем чаще празднует Лицей…» всех погибших к этому времени одноклассников, вспомнил и Петра Саврасова:

Шесть мест упраздненных стоят,

Шести друзей не узрим боле…

След в истории: окончил курс с правом на серебряную медаль и поступил в лейб-гвардии 1-ю Артиллерийскую бригаду. Службу нес исправно, любил солдат и заботился о них, храбро воевал во время похода против Турции. Весной 1827 года получил чин полковника. По этому поводу директор Лицея Энгельгардт писал Матюшкину: «Рыжая его голова выглядывает между золотыми широкими эполетами, как пламя Царскосельского пожара выглядывало между золотыми главами церкви». Энгельгардт имел в виду пожар 1820 года, случившийся в Екатерининском дворце и в Лицее.

Похоронен в Гамбурге.

СТЕВЕН ФЁДОР ХРИСТИАНОВИЧ

Родился: 1797 г.

Умер: 1851 г.

Лицейские прозвища: Швед, Фрицка.

Лицейские увлечения: неизвестны.

Отношения с Пушкиным: вместе отмечали дни Лицея в 1817, 1819, 1828, 1834 и 1836 годах. Протокол торжества 1828 года составил лично Пушкин, а удостоверили протокол присутствующие лицеисты. Фёдор Стевен подписался лицейской кличкой Швед.

Семья: сведений нет. Похоронен в Остенде (Бельгия).

След в истории: окончив Лицей, поступил в Министерство просвещения, но вскоре подал прошение о переводе в Финляндию, где жили его родные. Позднее был выборгским губернатором, а затем товарищем (заместителем) министра — статс-секретаря великого княжества Финляндского. Тайный советник.

ТЫРКОВ АЛЕКСАНДР ДМИТРИЕВИЧ

Родился: 1799 г.

Умер: 1843 г.

Лицейские прозвища: Курнофиос, Курносый Кеп, Цап, Туркус Брус Кирпичной.

Лицейские увлечения: неизвестны. Умел объединять вокруг себя товарищей, что отмечается в ряде лицейских стихотворений Пушкина:

Здесь над паясами главою

Поставлен без царя Тырков,

Являет всем пример собою,

И у него паясам кров.

Отношения с Пушкиным: в петербургской квартире Тыр-кова на Васильевском острове лицейские друзья не раз отмечали «Лицея день заветный». Единственный написанный рукой Пушкина протокол встречи по случаю годовщины Лицея от 19 октября 1828 года, на который часто ссылаются, появился именно в этой квартире: «Собрались на пепелище скотобратца курнофеиуса Тыркова (по прозвищу Кирпичного Бруса) восемь человек скотобратцев…». В описании того, кто чем занимался на празднике, о Тыркове сказано: «Тырковиус безмолвствовал».

Летом хозяйничал в своей новгородской деревне, зимой приезжал в Петербург с большим обозом мерзлых гусей и другой деревенской снеди и, без лишних слов, угощал приятелей хорошими обедами и винами.

Семья: женат не был. Под конец жизни сошел с ума, сидел, запершись в комнате, резал бумагу и пускал ее по ветру. Похоронен в Петербурге на кладбище при церкви Святого Николая Чудотворца в Соснинской пристани — ныне станция Волхов мост.

След в истории: прапорщик Северского конноегерского полка, с 1822 года отставной штабс-капитан. Владелец имения в 18 верстах от Любани Новгородской губернии.

ЮДИН ПАВЕЛ МИХАЙЛОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1852 г.

Лицейское прозвище: неизвестно

Лицейские увлечения: «не был чужд литературе» — всё, что можно узнать из лицейских источников.

Отношения с Пушкиным: дружили. По окончании Лицея оба были определены в Коллегию иностранных дел. Не многим лицейским товарищам Пушкин посвятил свои лирические стихотворения. Среди них — Юдин, в послании которому (1815) поэт доверяет «милому другу» сокровенные мечты и желания.

Скажи, о сердцу друг бесценный,

Мечта ль и дружба и любовь?

Доселе в резвости беспечной

Брели по розам дни мои;

В невинной ясности сердечной

Не знал мучений я любви,

Но быстро день за днем умчался;

Где ж детства ранние следы?

Семья: о ней и последних годах жизни ничего не известно. След в истории: служил в Министерстве иностранных дел, постепенно поднимаясь по служебной лестнице. Статский советник, управляющий С.-Петербургским главным архивом Министерства иностранных дел.

ЯКОВЛЕВ МИХАИЛ ЛУКЬЯНОВИЧ

Родился: 1798 г.

Умер: 1868 г.

Лицейские прозвища: Паяс, Комедиант, Буффон, Паяс Двухсот Номеров.

Лицейские увлечения: сочинял романсы, хорошо пел, писал басни.

Отношения с Пушкиным: некоторые литературные опыты предпринимали вместе. Например, издание рукописного журнала «Юные пловцы». Вместе написали и не сохранившуюся комедию «Так водится в свете». Пушкин упоминал его в «Послании к Галичу» и в «Пирующих студентах».

Дружеские связи продолжились и после Лицея. Одно время Яковлев был директором типографии Министерства юстиции, и Пушкин обращался к нему по издательским делам. С его помощью появилось, например, первое издание «Истории пугачевского бунта».

В ноябре 1836 года Яковлев (вместе с лицеистом Ф. Матюшки-ным) слушают рассказ Пушкина об анонимном дипломе «рогоносца» и обсуждают «версии о его происхождении».

След в истории: тайный советник, сенатор. Романс Яковлева «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет…») на слова Пушкина исполняют до сей поры. Яковлев был хранителем лицейских традиций, усердным устроителем празднований лицейских годовщин, архив первого курса хранился у него. В его квартире чаще всего происходили лицейские сходки. Он носил звание «лицейского старосты», а жилище его называлось «лицейским подворьем».

Был директором типографии. Пушкин обращался к нему по издательским делам. С помощью Яковлева увидело свет первое издание пушкинской «Истории пугачевского бунта».

Семья: женился на Надежде Игнатьевой — вдове с четырьмя детьми. Очень любил своих пасынков и наслаждался семейным покоем, был счастлив.

Скончался через тридцать лет после гибели Пушкина.

Штрих: однажды сильно выпивший Дельвиг явился на вечер, где должен был петь Яковлев. Тот стал убеждать товарища переменить образ жизни. Дельвиг с вызовом ответил, что жизнь земная не для него:

А вот уж на том свете исправимся.

Помилуй, — рассмеялся Яковлев, — да ты посмотри на себя в зеркало, впустят ли тебя туда с такой рожей?

Евгений ГУСЛЯРОВ, «Родина».

Отведен был огромный, четырехэтажный флигель дворца, со всеми принадлежащими к нему строениями. Этот флигель при Екатерине занимали великие княжны: из них в 1811 году одна только Анна Павловна оставалась незамужнею. В нижнем этаже помещалось хозяйственное управление и квартиры инспектора, гувернеров и некоторых других чиновников, служащих при Лицее; во втором — столовая, больница с аптекой и конференц-зала с канцелярией; в третьем — рекреационная зала, классы (два с кафедрами, один для занятий воспитанников после лекций), физический кабинет, комната для газет и журналов и библиотека в арке, соединяющей Лицей со дворцом чрез хоры придворной церкви. В верхнем — дортуары. Для них, на протяжении вдоль всего строения, во внутренних поперечных стенах прорублены были арки. Таким образом образовался коридор с лестницами на двух концах, в котором с обеих сторон перегородками отделены были комнаты: всего пятьдесят нумеров… В каждой комнате — железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник со щипцами.
Во всех этажах и на лестницах было освещение ламповое; в двух средних этажах паркетные полы. В зале зеркала во всю стену, мебель штофная… При всех этих удобствах нам нетрудно было привыкнуть к новой жизни. Вслед за открытием начались правильные занятия. Прогулка три раза в день, во всякую погоду. Вечером в зале — мячик и беготня. Вставали мы по звонку в шесть часов. Одевались, шли на молитву в залу. Утреннюю и вечернюю молитву читали мы вслух по очереди. От 7 до 9 часов — класс, в 9 — чай; прогулка — до 10; от 10 до 12 — класс; от 12 до часу — прогулка; в час — обед; от 2 до 3 — или чистописанье, или рисованье; от 3 до 5 — класс; в 5 часов — чай; до 6 — прогулка; потом повторение уроков или вспомогательный класс. По середам и субботам — танцеванье или фехтованье. Каждую субботу баня. В половине 9 часа — звонок к ужину. После ужина до 10 часов — рекреация. В 10 — вечерняя молитва, сон. В коридоре на ночь ставили ночники во всех арках. Дежурный дядька мерными шагами ходил по коридору.

Форма одежды сначала была стеснительна. По будням — синие сюртуки с красными воротниками и брюки того же цвета: это бы ничего; но зато, по праздникам, мундир (синего сукна с красным воротником, шитым петлицами, серебряными в первом курсе, золотыми — во втором), белые панталоны, белый жилет, белый галстук, ботфорты, треугольная шляпа — в церковь и на гулянье. В этом наряде оставались до обеда. Ненужная эта форма, отпечаток того времени, постепенно уничтожилась: брошены ботфорты, белые панталоны и белые жилеты заменены синими брюками с жилетами того же цвета; фуражка вытеснила совершенно шляпу, которая надевалась нами, только когда учились фронту в гвардейском образцовом баталионе. Белье содержалось в порядке особою кастеляншею; в наше время была m-me Скалон. У каждого была своя печатная метка: нумер и фамилия. Белье переменялось на теле два раза, а столовое и на постели раз в неделю.
Обед состоял из трех блюд (по праздникам четыре). За ужином два. Кушанье было хорошо, но это не мешало нам иногда бросать пирожки Золотареву в бакенбарды. При утреннем чае — крупитчатая белая булка, за вечерним — полбулки. В столовой, по понедельникам, выставлялась программа кушаний на всю неделю. Тут совершалась мена порциями по вкусу<…> При нас было несколько дядек: они заведовали чисткой платья, сапог и прибирали в комнатах. Между ними замечательны были Прокофьев, екатерининский сержант, польский шляхтич Леонтий Кемерский, сделавшийся нашим домашним restaurant. У него явился уголок, где можно было найти конфекты, выпить чашку кофе и шоколаду (даже рюмку ликеру — разумеется, контрабандой)… <…>
Жизнь наша лицейская сливается с политическою эпохою народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого Лицея; мы всегда были тут, при их появлении, выходили даже во время классов, напутствовали воинов сердечною молитвой, обнимались с родными и знакомыми; усатые гренадеры из рядов благословляли нас крестом. Не одна слеза тут пролита! <…>
Пушкин, с самого начала, был раздражительнее многих и потому не возбуждал общей симпатии: это удел эксцентрического существа среди людей. Не то чтобы он разыгрывал какую-нибудь роль между нами или поражал какими-нибудь особенными странностями, как это было в иных; но иногда неуместными шутками, неловкими колкостями сам ставил себя в затруднительное положение, не умея потом из него выйти. Это вело его к новым промахам, которые никогда не ускальзывают в школьных сношениях. Я, как сосед (с другой стороны его нумера была глухая стена), часто, когда все уже засыпали, толковал с ним вполголоса через перегородку о каком-нибудь вздорном случае того дня; тут я видел ясно, что он по щекотливости всякому вздору приписывал какую-то важность, и это его волновало. Вместе мы, как умели, сглаживали некоторые шероховатости, хотя не всегда это удавалось. В нем была смесь излишней смелости с застенчивостью, и то и другое невпопад, что тем самым ему вредило… Главное, ему недоставало того, что называется тактом, это — капитал, необходимый в товарищеском быту, где мудрено, почти невозможно, при совершенно бесцеремонном обращении, уберечься от некоторых неприятных столкновений вседневной жизни. Все это вместе было причиной, что вообще не вдруг отозвались ему на его привязанность к лицейскому кружку, которая с первой поры зародилась в нем, не проявляясь, впрочем, свойственною ей иногда пошлостью. Чтоб полюбить его настоящим образом, нужно было взглянуть на него с тем полным благорасположением, которое знает и видит все неровности характера и другие недостатки, мирится с ними и кончает тем, что полюбит даже и их в друге-товарище. Между нами как-то это скоро и незаметно устроилось… <…>
Лицейское наше шестилетие, в историко-хронологическом отношении, можно разграничить тремя эпохами, резко между собою отделяющимися: директорством Малиновского, междуцарствием (то есть управление профессоров: их сменяли после каждого ненормального события) и директорством Энгельгардта…<…> При самом начале — он наш поэт. Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончив лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: „Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами“. Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел два четверостишия, которые всех нас восхитили. Жаль, что не могу припомнить этого первого поэтического его лепета. Кошанский взял рукопись к себе. Это было чуть ли не в 1811 году… Пушкин потом постоянно и деятельно участвовал во всех лицейских журналах , импровизировал так называемые народные песни , точил на всех эпиграммы и проч. Естественно, он был во главе литературного движения, сначала в стенах Лицея, потом и вне его, в некоторых современных московских изданиях. <…>
Сегодня расскажу вам историю гогель-могеля, которая сохранилась в летописях Лицея. Шалость приняла серьезный характер и могла иметь пагубное влияние и на Пушкина и на меня, как вы сами увидите. Мы, то есть я, Малиновский и Пушкин, затеяли выпить гогель-могелю. Я достал бутылку рому, добыли яиц, натолкли сахару, и началась работа у кипящего самовара. Разумеется, кроме нас были и другие участники в этой вечерней пирушке, но они остались за кулисами по делу, а в сущности один из них, а именно Тырков, в котором чересчур подействовал ром, был причиной, по которой дежурный гувернер заметил какое-то необыкновенное оживление, шумливость, беготню. Сказал инспектору. Тот, после ужина, всмотрелся в молодую свою команду и увидел что-то взвинченное. Тут же начались опросы, розыски. Мы трое явились и объявили, что это наше дело и что мы одни виноваты. Исправлявший тогда должность директора профессор Гауеншильд донес министру. Разумовский приехал из Петербурга, вызвал нас из класса и сделал нам формальный строгий выговор. Этим не кончилось, — дело поступило на решение конференции. Конференция постановила следующее: 1) Две недели стоять на коленях во время утренней и вечерней молитвы, 2) Сместить нас на последние места за столом, где мы сидели по поведению, и 3) Занести фамилии наши, с прописанием виновности и приговора, в черную книгу, которая должна иметь влияние при выпуске. Первый пункт приговора был выполнен буквально. Второй смягчался по усмотрению начальства: нас, по истечении некоторого времени, постепенно подвигали опять вверх. При этом случае Пушкин сказал: „Блажен муж, иже/ Сидит к каше ближе“.
На этом конце стола раздавалось кушанье дежурным гувернером. Третий пункт, самый важный, остался без всяких последствий. Когда при рассуждениях конференции о выпуске представлена была директору Энгельгардту черная эта книга, где только мы и были записаны, он ужаснулся и стал доказывать своим сочленам, что мудрено допустить, чтобы давнишняя шалость, за которую тогда же было взыскано, могла бы еще иметь влияние и на всю будущность после выпуска. Все тотчас же согласились с его мнением, и дело было сдано в архив.
Вообще это пустое событие (которым, разумеется, нельзя было похвастать) наделало тогда много шуму и огорчило наших родных, благодаря премудрому распоряжению начальства. Все могло окончиться домашним порядком, если бы Гауеншильд и инспектор Фролов не вздумали формальным образом донести министру…
Впрочем, надо сказать: все профессора смотрели с благоговением на растущий талант Пушкина. В математическом классе вызвал его раз Карцов к доске и задал алгебраическую задачу. Пушкин долго переминался с ноги на ногу и все писал молча какие-то формулы. Карцев спросил его наконец: „Что ж вышло? Чему равняется икс? “ Пушкин, улыбаясь, ответил: нулю! „Хорошо! У вас, Пушкин, в моем классе все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи “. Спасибо и Карцеву, что он из математического фанатизма не вел войны с его поэзией. Пушкин охотнее всех других классов занимался в классе Куницына, и то совершенно по-своему: уроков никогда не повторял, мало что записывал, а чтобы переписывать тетради профессоров (печатных руководств тогда еще не существовало), у него и в обычае не было; все делалось à livre ouvert (без подготовки, с листа – прим. ред.).
На публичном нашем экзамене Державин, державным своим благословением, увенчал юного нашего поэта. Мы все, друзья-товарищи его, гордились этим торжеством. Пушкин тогда читал свои „Воспоминания в Царском Селе“ . В этих великолепных стихах затронуто все живое для русского сердца. Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать его и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его не было: он убежал!..
У дворцовой гауптвахты, перед вечерней зарей, обыкновенно играла полковая музыка. Это привлекало гуляющих в саду, разумеется, и нас, l’inévitable Lycée , как называли иные нашу шумную, движущуюся толпу. Иногда мы проходили к музыке дворцовым коридором, в который между другими помещениями был выход и из комнат, занимаемых фрейлинами императрицы Елизаветы Алексеевны. Этих фрейлин было тогда три: Плюскова, Валуева и княжна Волконская. У Волконской была премиленькая горничная Наташа. Случалось, встретясь с нею в темных переходах коридора, и полюбезничать; она многих из нас знала, да и кто не знал Лицея, который мозолил глаза всем в саду?
Однажды идем мы, растянувшись по этому коридору маленькими группами. Пушкин, на беду, был один, слышит в темноте шорох платья, воображает, что непременно Наташа, бросается поцеловать ее самым невинным образом. Как нарочно, в эту минуту отворяется дверь из комнаты и освещает сцену: перед ним сама княжна Волконская. Что делать ему? Бежать без оглядки; но этого мало, надобно поправить дело, а дело неладно! Он тотчас рассказал мне про это, присоединясь к нам, стоявшим у оркестра. Я ему посоветовал открыться Энгельгардту и просить его защиты. Пушкин никак не соглашался довериться директору и хотел написать княжне извинительное письмо. Между тем она успела пожаловаться брату своему П. М. Волконскому, а Волконский — государю. Государь на другой день приходит к Энгельгардту. „Что ж это будет? — говорит царь. — Твои воспитанники не только снимают через забор мои наливные яблоки, бьют сторожей садовника Лямина, но теперь уже не дают проходу фрейлинам жены моей“. Энгельгардт, своим путем, знал о неловкой выходке Пушкина, может быть, и от самого Петра Михайловича, который мог сообщить ему это в тот же вечер. Он нашелся и отвечал императору Александру: „Вы меня предупредили, государь, я искал случая принести вашему величеству повинную за Пушкина; он, бедный, в отчаянии: приходил за моим позволением письменно просить княжну, чтоб она великодушно простила ему это неумышленное оскорбление “. Тут Энгельгардт рассказал подробности дела, стараясь всячески смягчить кару Пушкина, и присовокупил, что сделал уже ему строгий выговор и просит разрешения насчет письма. На это ходатайство Энгельгардта государь сказал: „Пусть пишет, уж так и быть, я беру на себя адвокатство за Пушкина; но скажи ему, чтоб это было в последний раз. La vieille est peut-être enchantée de la méprise du jeune homme, entre nous soit dit “ („Старая дева, быть может, в восторге от ошибки молодого человека, между нами говоря “ — прим. ред.), — шепнул император, улыбаясь, Энгельгардту. Пожал ему руку и пошел догонять императрицу, которую из окна увидел в саду.
…Мы все были рады такой развязке, жалея Пушкина и очень хорошо понимая, что каждый из нас легко мог попасть в такую беду. Я, с своей стороны, старался доказать ему, что Энгельгардт тут действовал отлично: он никак не сознавал этого, все уверяя меня, что Энгельгардт, защищая его, сам себя защищал. Много мы спорили; для меня оставалось неразрешенною загадкой, почему все внимания директора и жены его отвергались Пушкиным; он никак не хотел видеть его в настоящем свете, избегая всякого сближения с ним. Эта несправедливость Пушкина к Энгельгардту, которого я душой полюбил, сильно меня волновала. Тут крылось что-нибудь, чего он никак не хотел мне сказать; наконец я перестал настаивать, предоставя все времени…
Невозможно передать вам всех подробностей нашего шестилетнего существования в Царском Селе: это было бы слишком сложно и громоздко; тут смесь и дельного и пустого. Между тем вся эта пестрота имела для нас свое очарование. С назначением Энгельгардта в директоры школьный наш быт принял иной характер: он с любовью принялся за дело. При нем по вечерам устроились чтения в зале (Энгельгардт отлично читал). В доме его мы знакомились с обычаями света, ожидавшего нас у порога Лицея, находили приятное женское общество. Летом, в вакантный месяц, директор делал с нами дальние, иногда двухдневные, прогулки по окрестностям; зимой для развлечения ездили на нескольких тройках за город, завтракать или пить чай в праздничные дни; в саду, на пруде, катались с гор и на коньках. Во всех этих увеселениях участвовало его семейство и близкие ему дамы и девицы, иногда и приезжавшие родные наши. Женское общество всему этому придавало особенную прелесть и приучало нас к приличию в обращении. Одним словом, директор наш понимал, что запрещенный плод — опасная приманка и что свобода, руководимая опытной дружбой, останавливает юношу от многих ошибок. От сближения нашего с женским обществом зарождался платонизм в чувствах; этот платонизм не только не мешал занятиям, но придавал даже силы в классных трудах, нашептывая, что успехом можно порадовать предмет воздыханий…»

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.
Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой…
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты…
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.
Пора и мне… пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте…
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

Лицей был создан по проекту М. М. Сперанского «для подготовки юношества, предназначенного к высшим частям службы государственной». По первоначальному проекту предполагалось, что здесь будут обучаться «молодые люди разных состояний». В действительности Лицей оказался запоздалым детищем «прекрасного начала» царствования Александра I. Сперанский уже в 1812 г. был сослан, государственная задача, поставленная перед новым учебным заведением, забыта, а воспитанниками оказались дети из малообеспеченных дворянских семей, чьи отцы использовали всевозможные протекции для устройства их в это привилегированное учебное заведение (о Лицее и лицейском обучении см.: Б. С. Мейлах. Пушкин и его эпоха. М., Гослитиздат, 1958, с. 9—172).

Поэтическое дарование Пушкина было отмечено уже в 1813 г. 12 сентября 1813 г. гувернер Чириков в ведомости о «свойствах» воспитанников записывает о Пушкине: «имеет особенную страсть к поэзии» (Б. В. Томашевский. Пушкин, кн. I. М.— Л., Изд-во АН СССР, 1956, с. 29). Однако, по-видимому, сперва товарищи первое место в поэзии отводили не Пушкину, а Илличевскому. Его прославляет сочиненный лицеистами восторженный «Хор по случаю рождения почтенного поэта нашего Александра Демиановича Илличевского» (К. Я. Грот. Пушкинский лицей. СПб., 1911, с. 33). О том, что «посредственные» стихи Илличевского, «заметные только по некоторой легкости и чистоте мелочной отделки … были расхвалены и прославлены, как „чудо“, вспоминал впоследствии Пушкин (XI, 274). Раньше других оценил дарование Пушкина Дельвиг, напечатавший в 1815 г. панегирическое послание „Пушкину“ („Кто как лебедь цветущей Авзонии…“).

Из многочисленных рукописных журналов, издававшихся в Лицее с 1811 г., до нас дошли немногие номера или обрывки номеров да изустные сообщения М. Л. Яковлева, М. А. Корфа и Ф. Ф. Матюшкина. См. о них: К. Я. Грот. Пушкинский лицей, с. 240—319; Б. В. Томашевский. Пушкин, кн. I, с. 705—718.

Имеются в виду популярные в лицейской среде „национальные песни“ — плод коллективного творчества, куплеты на воспитателей и товарищей, распевавшиеся хором (напечатаны в кн.: К. Я. Грот. Пушкинский лицей, с. 215—239). Исполнение их входило в ритуал празднования лицейских „годовщин“. См. протоколы „годовщин“, написанные Пушкиным и М.Л. Яковлевым (К.Я. Грот. Празднование лицейских годовщин при Пушкине и после него. — ПиС, вып. XIII, с. 38—89).

История с гогель-могелем произошла 5 сентября 1814 г. Журнал „Лицейский мудрец“ (1815, № 3) откликнулся на это происшествие „Письмом к издателю“, написанным по предположению К. Я. Грота, И. И. Пущиным (К. Я. Грот. Пушкинский лицей, с. 291).

„Воспоминания в Царском Селе“ в присутствии Державина Пушкин читал на публичном экзамене 8 января 1815 г. Эту единственную свою встречу с Державиным он описал в отрывке 1835 г. „Державин“ (XII, 158), предназначавшемся, очевидно, для неосуществленных «Записок» (см.: И. Л. Фейнберг. Незавершенные работы Пушкина. М., «Сов. Писатель», с. 361—364), и дважды упомянул о ней — в послании «К Жуковскому» (1816) и в «Евгении Онегине» (гл. VIII, строфа II). В печати впервые о «благословении» Державина рассказал С. Л. Пушкин в своих «Замечаниях на так называемую биографию Александра Сергеевича Пушкина, помещенную в „Портретной и биографической галерее“: „Сын мой на 15-м году своего возраста, на первом экзамене в Императорском лицее, читал не „Безверие“, а „Воспоминание о Царском Селе“, в присутствии Г. Р. Державина, — пьесу, впоследствии напечатанную в „Образцовых сочинениях“. Бессмертный певец бессмертной Екатерины благодарил тогда моего сына и благословил его поэтом… Я не забуду, что за обедом, на который я был приглашен графом А. К. Разумовским, бывшим тогда министром просвещения, граф, отдавая справедливость молодому таланту, сказал мне: „Я бы желал, однако же, образовать сына вашего к прозе“. „Оставьте его поэтом“, — отвечал ему за меня Державин с жаром, вдохновенный духом пророчества“ (ОЗ, 1841, т. XV, с. II Особого прилож.).

Напечатано в „Северных цветах“ на 1827 год, с заменой всех имен звездочками (см. письмо Бенкендорфу от 22 марта 1827 г.). Кроме того, по цензурным условиям пропущено восемь стихов, начиная с „Полней, полней! и, сердцем возгоря“.