Хронический алкоголизм – неизлечимая болезнь, но некоторым удается достичь стойкой ремиссии и прекратить употреблять спиртное. Другие постепенно спускаются вниз по социальной лестнице, пока окончательно не деградируют. Большинство зависимых предпринимают попытки бросить злоупотреблять спиртным, которые не всегда удачны. Для тех, кто привык уходить в долгий запой, истории алкоголиков могут дать толчок завязать со спиртным как можно скорее.

История мамы Насти, трагическая

Настя родилась в деревне неподалеку от крупного райцентра, училась в школе, затем потупила в педагогический институт и на несколько лет покинула дом. Затем она вернулась в родную деревню в роли учителя. Но за это время в семье произошли серьезные изменения.

Ее мама, Вера Николаевна, всю жизнь работала в местном сельхозпредприятии дояркой. Употребление спиртного в коллективе было нормой для мужчин и женщин, причем последние иногда соперничали с сильным полом по объему дозы. Праздниками и выходными не ограничивались, вечером за ужином алкоголь присутствовал обязательно.

Настя видела проблему своей матери, но уговоры, угрозы не помогали. Женщина не считала себя алкоголиком, про лечение или кодирование не хотела слышать. Запои становились частыми, появление на работе в нетрезвом виде входило в норму.

В доме начали появляться местные деревенские алкоголики. Но к тому времени Настя уже вышла замуж и жила отдельно на соседней улице. Попытки помочь матери справиться с болезнью она прекратила. Только после очередного запоя та пожаловалась на плохое самочувствие и боль в животе, попросила отвезти в больницу. Обследование показало, что у женщины цирроз печени в запущенной стадии. После улучшения состояния ее выписали домой с рекомендацией не употреблять алкоголь.

Но Вера Николаевна остановиться не могла. Лекарства и диета, назначенные врачом, были забыты через неделю. Продолжились запои, после которых с каждым разом становилось все хуже. Это стали замечать другие люди. Кожа и глаза приобрели желтоваты оттенок, почему-то рос живот, а ладони стали красными. Появились нарушения психики, после запоя женщина могла говорить с невидимым собеседником, становилась агрессивной.

Все закончилось однажды утром, когда после запоя она не проснулась. Дочь, почувствовав неладное, зашла ее навестить, вызвала скорую, которая констатировала смерть. На вскрытии – цирроз печени, асцит, который и стал причиной огромного живота, а также признаки полиорганной недостаточности. Вот так алкоголь может привести к смерти, с момента постановки диагноза прошло всего полгода.

Лишь незначительная часть алкогольной смертности связана с летальными отравлениями. Основной вклад алкоголя в высокую смертность по России характеризуется следующими данными: с алкоголем связаны 19% смертей от сердечно-сосудистых заболеваний (включая инфаркты и инсульты), 61% смертей от внешних причин, включая 67% убийств, 50% самоубийств, 68% смертей от цирроза печени и 60% от панкреатита.

История Игоря, криминальная

Для Игоря пристрастие к спиртному стало причиной тюремного заключения. Употреблять алкоголь начал еще подростком, но несмотря на это хорошо учился в школе. Поступил в училище, но окончить его не смог, его отчислили за пристрастие к спиртному и прогулы занятий. Игорь всегда был способным, быстро учился, поэтому нашел работу на стройке, а затем стал ездить на заработки в Москву.

Возвращение домой всегда сопровождалось недельными запоями, находились друзья, которые были рады бесплатному алкоголю. Так происходило регулярно, несколько лет. Поездки на заработки тоже стали сопровождаться активным злоупотреблением спиртным, но для получения эйфории покупался дешевый алкоголь, пиво или коктейли.

Первый срок Игорь получил за пьяную драку, в которой тяжело травмировал своего друга. Отсидел 3 года, за хорошее поведение отпустили досрочно. Но после возвращения домой прежний образ жизни тоже вернулся. Поездки на заработки сменялись неделями запоя.

Мама Игоря не отличалась примерным поведениям и тоже часто злоупотребляла спиртным. Реакция сына на это была резко негативной, Игорь часто ругался с ней, иногда применял силу. Его раздражали посторонние мужчины в доме, застолья с обилием выпивки. Сам он старался употреблять спиртное вне дома.

Однажды вернувшись поздно ночью, Игорь застал мать в состоянии опьянения. Сам он тоже был в запое уже несколько дней. Поведение женщины ему показалось недопустимым, он начал агрессивно спорить с ней. В порыве ярости под руку попался топор, который Игорь пустил в ход.

Полицию вызвали соседи, об этом Игорь попросил их утром. Он не пытался скрыться и полностью осознал свою вину. Сейчас Игорь отбывает наказание, спиртное теперь недоступно. Заполнить пустоту помогает чтение, а раньше любимое занятие заменял алкоголь. О своем поступке Игорь сожалеет и надеется, что после освобождения не вернется к этой привычке.

По расчетам экспертов, с алкоголем связано около 70% убийств в России. Данные МВД дают несколько более низкую цифру – около 50%, однако они скорее всего занижены, поскольку многие подозреваемые ошибочно считают, что алкогольное опьянение является отягчающим обстоятельством.

http://www.demoscope.ru/weekly/knigi/alkogol/alkogol.pdf

История Павла, обнадеживающая

Семья у Павла самая заурядная. Он – единственный ребенок, вниманием родителей обделен не был, рос, мечтал, учился в школе, затем переехал в большой город, где в первый раз в 16 лет попробовал водку. Во время учебы в институте употребление спиртного происходило только по выходным. Поле его окончания и появления стабильной работы пришло осознание, что можно не дожидаться вечера пятницы, а в любой будний день немного выпить перед сном.

Постепенно спиртное стало появляться в доме через день, затем каждый вечер. Иногда Павел похмелялся утром на работе, но это не вредило трудовым отношениям. Мешали только родственники, которые утверждали, что у него есть проблемы со спиртным. Павел отмахивался и считал, что может остановиться в любой момент.

Постепенно его стали принимать за своего в окрестных питейных заведениях, исчезли интересы, все мысли сводились к одному – выпить. Если знакомые рассказывали, что съездили на отдых, Павел машинально пересчитывал, сколько спиртного можно было бы купить на эти деньги.

День прозрения настал полгода назад, когда на третий день поле запоя в состоянии тяжелой абстиненции пришло осознание, что дальше дороги нет. Появилось необъяснимое чувство страха за свою жизнь, которое привело к принятию проблемы. Павел понял, что самостоятельно не справится и обратился к родителям, с которыми отношения уже были испорчены.

Родители помогли, дали деньги для кодирования, а нарколога Павел нашел сам по отзывам тех, кто уже завязал с алкоголем. Кодировка прошла успешно, эйфория в первые дни помогала бороться с тягой к спиртному. Но потом желание выпить постоянно донимало, иногда усиливалось. Бороться с ним было очень тяжело, наступила депрессия. Спасла беседа с психологом и антидепрессанты.

Сейчас Павел постепенно возвращается к нормальной жизни. Он восстанавливает отношения с родственниками, которые отвернулись от него из-за пагубной привычки, старается показать себя с лучшей стороны на работе. В трезвой жизни он понял, что спиртное превращало его в отброс общества, а внешний вид вызывал отвращение. Сейчас ситуация меняется в лучшую сторону. Павел уверен, что больше алкоголю не найдется места в его жизни.

Заключение

Алкогольная зависимость и регулярные запои снижают качество жизни. Они увеличивают вероятность тяжелых болезней, с которыми зависимый человек не способен справиться, т.к. для этого нужно прекратить злоупотреблять спиртным.

На ранней стадии можно остановиться, болезнь останется, но перейдет в фазу ремиссии. В тяжелых случаях ожидает постепенная деградация личности, а смерть может стать последствием не только болезни, но и преступления.

"Материалы, размещенные на данной странице, носят информационный характер и предназначены для образовательных целей. Посетители сайта не должны использовать их в качестве медицинских рекомендаций. Определение диагноза и выбор методики лечения остается исключительной прерогативой вашего лечащего врача! Компания не несёт ответственности за возможные негативные последствия, возникшие в результате использования информации, размещенной на сайте https://сайт/

Напоминаем, что мы против распространения, продажи и приема психоактивных веществ.

Незаконное производство, сбыт, пересылку наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов и незаконные сбыт и пересылку растений, содержащих наркотические средства / психотропные вещества карается в соответствии с законом 228.1 УК РФ.

Пропаганда наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, и их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, новых потенциально опасных психоактивных веществ карается в соответствии с законом КоАП РФ Статья 6.13."

Невольно мы заговорили о женах. Немного взгрустнули. Один из моих гостей, холостяк, слегка «переборщивший», подмигнул мне лукаво и сказал, что уж, конечно, моя жена сейчас не теряет времени даром.

Я даже не обиделся на него, не стал переубеждать, посмотрел этак сверху вниз и подумал: «Ну разве ты можешь хотя бы вообразить такую женщину, как Ольга! Чудак! Она же Сольвейг!» Гости разошлись поздно. А наутро я проснулся немного оттаявшим и обновленным. И опять началась работа.

В конце апреля научный руководитель вызвал меня в Москву. Я даже не успел дать телеграмму домой.

Жена встретила меня радостными восклицаниями, стала тут же звонить знакомым, крича в трубку: «Папка наш приехал! Приехал папка!». В ее радости я тогда не увидел никакой фальши, которая стала мниться мне позже, задним числом.

Сын гостил у бабушки. Мы тотчас отправились туда. Четыре дня, до 29 апреля, были самыми счастливыми в нашей семейной жизни. Каждый вечер мы ходили в театр, днем - с сыном - гуляли. Дома обедов не готовили, чтобы сберечь побольше времени для развлечений. Ели в ресторане.

Вечером 29 апреля я отправился к своему другу. Жена наотрез отказалась идти со мной, как я ее ни уговаривал. Она стала убеждать меня, что ей срочно нужно погладить белье.

Без малейших подозрений и каких-либо предчувствий я ушел, предупредив жену, что пробуду в гостях часов до двенадцати ночи.

С этим приятелем нас многое связывало, и каждому было что порассказать о житье-бытье за прошедшие полгода. Но часов в девять мне вдруг захотелось возвратиться к Ольге. Путь от Разгуляя до моего переулка возле метро «Кировская» я прошагал, думая о жене, о сыне и с горечью - о предстоящей разлуке с ними.

Минут через двадцать я был уже дома. Жена стояла посреди комнаты в легком пальто и с испугом смотрела на меня. Мое раннее возвращение явно застигло ее врасплох.

Я гуляла.

«Почему такая растерянность? Неужели обманывает? - подумал я.- Нет, не может быть! Мне показалось. С ума сошел за полгода одиночества, стал безумным ревнивцем. Не может быть!»

Где ты гуляла?

По переулку Стопани! А что?

«А что?» - сказала уже твердо, но с какой-то преизбыточной твердостью.

Внезапно я почувствовал сильную усталость, ослабел и прилег на диван прямо в пальто.

По Стопани до Садового кольца и обратно?

«Неправда,- подумал я.- Переулок Стопани перекрыт забором с запертыми воротами. Она не могла по нему пройти к Садовому кольцу».

Пойду прогуляюсь,- сказал я. И вышел на улицу. И почти побежал к этому забору. Ворота, вопреки обыкновению, оказались распахнутыми. И как же я мог подозревать в чем-то Ольгу? Скорее просить прощения!

Однако, придя домой, я вместо извинений неожиданно для себя выкрикнул:

А ворота-то заперты! Ты не могла пройти по Стопани!

Ольга посмотрела на меня растерянно и пробормотала:

Да нет, я ходила вовсе не по Стопани!

Тогда, выходит, ты просто гуляла по парку? Ты хотела пойти по Стопани, но уперлась в запертые ворота и поэтому осталась в парке?

Ну, конечно!

Пойдем погуляем вместе!

Нет. Я посижу дома.

Чуть ли не силой я вытащил жену на улицу, и мы пошли к парку. Я наблюдал за выражением лица Ольги и видел, как напряженно вглядывалась она в полумрак, смотрела на ворота, к которым мы приближались.

Открыты, открыты ворота! Я пошутил!

Ольга молчала. Мы свернули в темную аллею.

Я не помню, как дошел до дома. Помню только, что, войдя в комнату, бросился на диван и стал кричать:

Зачем жить? Зачем же теперь жить!

Этого больше не будет. Я хотела с этим покончить!

И потому ходила к нему?

И я встал с дивана и ударил Ольгу…

Все, что произошло с Глебом Лусаровым вечером 29 апреля в последующие дни, у нас в психиатрии называется реактивным психозом. Это - болезненное состояние, возникающее в ответ на какую-то тяжелую ситуацию, которое, однако, почти всегда со временем проходит практически бесследно. Но в остром периоде такой больной может совершать самые неожиданные поступки, и его, разумеется, лучше положить в психиатрическую больницу, провести курс лечения под самым строгим надзором.

Чем тверже характер, чем сильнее личность, тем легче человек переносит любые невзгоды и травмы. Лусаров не смог справиться с ситуацией, потерял контроль над собой и не нашел ничего лучшего, как попытаться найти утешение в вине.

Да, конечно, алкоголь вначале обычно повышает настроение. Но дело в том, что веселость эта ненормальная, поверхностная. Веселье пьяного -- нездоровое и кратковременное веселье Если же говорить о тяжелых мыслях, предшествовавших приему алкоголя, то мысли эти в опьянении всегда приобретают еще более мрачный оттенок. Нет в вине утешения!

А идеи ревности? Они постоянно сопутствуют алкоголизму. Это давно подмечено многими психиатрами. Без какого-либо повода пьяница упрекает жену в вымышленных изменах, грубо оскорбляет ее, а то и переходит к агрессивным поступкам. Примитивная подозрительность сменяется нелепыми умозаключениями и поступками.

«Ты сегодня не так, как обычно,причесалась,- может заявить такой алкоголик жене,- это знак мужчинам, что нынче вечером я работаю и ты хотела бы поразвлечься!»

Больной с алкогольным бредом ревности следит за женой, подкарауливает ее после работы, поднимает скандал, если она задержалась на несколько минут в магазине. Агрессивные поступки такого больного становятся все более частыми и опасными. Алкогольный бред ревности - прямое показание к срочной госпитализации в психиатрическую больницу.

Попытка Глеба Лусарова найти успокоение в вине оказалась роковой.

И, наконец, следует отметить, что люди, злоупотребляющие спиртными напитками, курением, часто испытывают головную боль, сопровождающуюся повышенной раздражительностью, снижением памяти, нарушением деятельности сердечно-сосудистой системы.

Во всех этих случаях лечебная тактика и профилактические меры, разумеется, будут различны. И правильный совет сможет дать только врач.

Ни в коем случае не следует заниматься самолечением. Систематический и длительный прием такого, например, препарата, как пирамидон, вреден. Кстати говоря, любое болеутоляющее средство может только на время облегчить состояние, не влияя на причину, вызвавшую головную боль.

Итак, причин возникновения головной боли очень много. Среди них немало таких, которые легко устранить. Напомним, что правильный гигиенический режим: разумное чередование труда и отдыха, нормальный сон, полноценное питание, занятия физической культурой - непременное условие предупреждения ряда болезненных проявлений, и в частности головной боли. Не пренебрегайте этими советами!

Первый раз я попробовала алкоголь лет в 13. Кажется, это было пиво. Мы с одноклассницей купили две бутылки на карманные деньги и выпили их прямо на набережной. Нас сильно разморило на солнце, и мы еле дошли до дома (нескольких рублей на трамвай не осталось). Не могу сказать, что этот опыт пришелся мне по вкусу, но у меня осталось ощущение собственной взрослости и крутости : вот я какая, сама себе покупаю пиво.

До окончания школы мои эксперименты со спиртным оставались примерно на том же уровне: я пила в компании, потому что это было клево. В основном мы брали готовые коктейли в бутылках, жутко вредные для желудка. Но кто об этом думает в 14-15 лет? Иногда водку, но «чисто символически», одну бутылку человек на семь. Мы пили на лавочке перед ночным клубом, чтобы внутри сэкономить на напитках.

После школы я поступила в университет и переехала от родителей в другой город. Первые три года жила в студенческом общежитии. Там пили все и постоянно. Повода не требовалось, были бы деньги. Чаще всего брали водку. Смешивали ее с колой для лучшего эффекта. Кстати, обычно романтические отношения у меня завязывались только после пары коктейлей. На трезвую голову мне было сложно флиртовать , а алкоголь вытаскивал меня из скорлупы и делал душой компании . Не очень приятно это вспоминать, но мой первый секс тоже случился на пьяную голову. Честно говоря, я вряд ли посмотрела бы на того парня, если б не была под градусом.

Потом был другой молодой человек. И он тоже быстро разгадал мой секрет - приезжал на свидание с моим любимым вином в термосе и в шутку называл меня «Мисс Каберне».

После университета я уехала на стажировку в другую страну. Началась взрослая жизнь, полная стрессов и проблем . Я жила одна. После работы заходила в супермаркет, покупала что-нибудь, что можно приготовить на скорую руку , и обязательно прихватывала бутылку вина. Хотелось просто расслабиться и на мгновение почувствовать себя легко и беззаботно. Спиртное помогало, но несколько раз в неделю я стабильно выпивала по бутылке. В одиночестве .

Да, по утрам мне иногда бывало стыдно за какое-нибудь сообщение, продиктованное расслабленным рассудком, которое я умудрилась опубликовать в социальных сетях, или за СМС мужчине-коллеге – разумеется, не самого делового содержания. Но настоящей причиной, заставившей осознать, что у меня проблемы с алкоголем, стал внешний вид . К сожалению, мое «увлечение» не проходило бесследно: мешки под глазами и отекшее лицо становилось все сложнее скрывать под слоем косметики. А хроническую усталость уже невозможно было игнорировать .

Я решила собрать волю в кулак и перестать пить, но оказалось, что сделать это не так уж просто. Каждый вечер появлялось мучительное желание влить в себя хотя бы бокал. Если я не сдерживалась, одним бокалом дело не ограничивалось. Однажды мне удалось продержаться две недели без спиртного, и я с гордостью сообщила об этом близкому приятелю, на что он удивленно поднял брови: «Две недели? Да у тебя зависимость. Ты же не считаешь, сколько дней ты не пила молоко». Наверное, только после его слов я впервые серьезно задумалось о том, что со мной происходит. В сухом остатке получалось, что я пью почти каждый день в течение последних пяти лет, а без спиртного становлюсь злой и раздражительной . Причем с алкоголем я тоже была не ангел: по словам друзей, со мной невозможно было нормально общаться, после нескольких бокалов я бесилась, если они не хотели со мной пить, и требовала продолжения банкета.

Я начала искать в Интернете признаки зависимости, и по всем тестам выходило, что я чуть ли не законченный алкоголик. С этим я была категорически не согласна, все-таки у меня хорошая работа, успешная социальная жизнь, а алкоголики - это те, кто целыми днями беспробудно употребляет, а потом засыпает под лавочкой.

Я убеждала себя, что в моем случае речь идет о генетической непереносимости спиртного: другие пьют столько же, просто именно у меня горячительные напитки провоцируют провалы в памяти и неспособность вовремя остановиться. Ничего удивительного: таким самообманом занимаются многие люди с зависимостью.

Вскоре у меня начались серьезные проблемы со здоровьем: почти каждый день болел желудок. Я списывала это на стресс и плохое питание , сходила на обследование, и мне поставили диагноз «гастрит». К тому же сказали, что немного увеличена печень. Мне прописали диету , и алкоголь оказался под запретом. Это был первый раз, когда я смогла продержаться без спиртного целых два месяца.

Правда, я постоянно мучилась желанием выпить и расслабиться, казалось, что скоро взорвусь от напряжения. Я стала особенно раздражительной и злой. Все тот же приятель, видя мои страдания, предложил ходить с ним в тренажерку, чтобы сбрасывать отрицательную энергию. Я согласилась. После тренировок действительно становилось немного легче.

После курса лечения от гастрита я решила, что лучше мне забыть про спиртное. К тому же у меня появился новый молодой человек, который был сторонником ЗОЖ и даже не догадывался о моих проблемах. Я четко поняла, что даже после одного-единственного бокала теряю самоконтроль и напиваюсь до отключки.

Все восемь месяцев, что мы встречались, я не брала в рот ни капли. Но, к сожалению, после нашего расставания снова сорвалась и продолжила в одиночку напиваться на кухне. Только на этот раз я уже видела, что этот образ жизни со мной делает: ужасный внешний вид, усталость, чувство разбитости. К наркологу обращаться не хотелось: было стыдно.

Я снова взяла себя в руки и полностью отказалась от выпивки. Труднее всего держаться первые несколько недель, потом становится легче, и даже появляется гордость за саму себя. Сейчас я с переменным успехом не пью почти два года. Самое тяжелое - вести социальную жизнь . По работе мне часто приходится присутствовать на мероприятиях, где принято пропускать бокал-другой, и тут надо проявлять твердость и отказываться от предложений выпить. Честно говоря, это сложно. Большинство людей реагирует на отказ удивлением: «Как? Неужели совсем-совсем не будете?» Обычно хочется ответить им нецензурно. Уж наверное, у меня есть на то причины, о которых я не обязана отчитываться перед каждым встречным .

Говорят, что бывших алкоголиков не бывает, поэтому я понимаю, что моя зависимость может вернуться. Но надеюсь, что со временем мне будет все проще удерживаться от соблазна.

Записала: Татьяна Никитина

« Мы познакомились у друзей. Я была студенткой, он — недавним выпускником МГУ. Друзей я знала много лет, мы когда-то учились в одной школе. Обычная интеллигентная московская компания. Пели песни, пили вино — как и все, мне кажется. Он был красив, хорошо пел, остроумно шутил — душа компании. Мне было очень лестно, что он обратил на меня внимание. Роман закрутился быстро и развивался очень стремительно. Мы гуляли по городу, он пел мне „Битлов“, читал какие-то стихи, рассказывал истории про московские улицы. С ним было интересно и не скучно: яркий, умный и при этом мягкий и добрый. Я влюбилась без памяти, конечно.

Буквально месяца через три мы решили съезжаться. Каждый из нас жил с родителями, мы не хотели подселяться к кому-то из них, рвались начать свою жизнь, создать „настоящую семью“. Все было в новинку, все было прекрасно.

Мы сняли квартиру, съехались. Однажды проходили мимо загса, он в шутку предложил зайти, я шутку поддержала — подали заявление. Сколько мы были к тому времени знакомы, полгода? Может, чуть больше. Мне тогда казалось, что так и должно быть, что я наконец встретила „своего человека“, вон дедушка мой вообще через 2 недели после знакомства пошел жениться. И жил потом 50 лет в любви и согласии.

Сыграли свадьбу. После свадьбы к нам приехал его приятель из другого города, тогда я впервые увидела мужа очень пьяным. Но значения не придала, ну кто из нас не напивался?

Начали жить. Первые месяцы было очень хорошо. Где-то месяца через два после свадьбы я забеременела. Мы были счастливы, он баловал меня вкусностями, возил к врачу, прикрепил фотографию с узи над рабочим столом. При этом он выпивал, но меня это не очень беспокоило. Ну бутылочка пива вечером. Он же не валяется пьяный! Ну баночка коктейля. То, что он хоть что-то, но выпивал каждый день, меня тогда почему-то не очень смущало.

Где-то за два месяца до родов он ушел в первый запой.

Я оказалась к этому совершенно не готова. Всю жизнь я считала, что запои случаются с „деклассированными элементами“, это вон „ханурики под забором“ уходят в запои и „жрут водку“. А со мной, с моими близкими, с моими друзьями, в нашей среде этого произойти не может, потому что не может, точка. Мы образованные интеллигентные люди, наши родители — образованные интеллигентные люди, ну какой запой. Однако же это был именно он. Шесть дней мой муж лежал, пил и блевал. Больше он не делал ничего. Я не знала, как быть, поэтому послушно приносила ему „на опохмел“(он говорил, что иначе умрет, что вот сейчас 50 грамм похмелиться и больше ни капли). Я приносила ему к кровати еду, которую он не ел. Не мог. Огромная, как дирижабль, со своим беременным животом ходила в местный универсам и покупала пиво, которое сама не пила никогда, сгорая от унизительного стыда. Я не могла заставить себя кому-то рассказать об этом, с кем-то посоветоваться: я растрезвонила всем друзьям и родным, что у меня идеальный брак, прекрасный муж и вообще не жизнь, а сказка. А тут такое. Постепенно он сам вышел из запоя — просто не мог больше пить. Я очень хотела забыть прошедшую неделю. И мы дружно делали вид, что ничего и не было.

Потом родился ребенок. Я писала диплом и работала из дома, ребенок спал плохо, мы тоже. Начали ссориться с мужем. Через пару недель он ушел в запой снова. Я пришла в ужас. Я не давала ему ни капли алкоголя ни на какой опохмел, а он все равно был пьян в дым каждый день. Когда он наконец протрезвел, дней пять спустя, я устроила скандал и „большой разговор“.

Он клялся и божился, что это — в последний раз. Что это просто напряжение последних месяцев. Я поверила. Но верить было нельзя. Так начался ад.

Наша жизнь шла по повторяющемуся сценарию: неделю он пил беспробудно, практически лежа, вставая только в туалет. Потом несколько дней не пил вообще, насколько я могла судить, но оставался полупьяным. Потом начинал пить понемногу через день. Потом каждый день. Потом опять запой. Такой бесконечный круг в 3−5 недель.

Я сблизилась с его старшей сестрой. Она рассказала мне, что на самом деле его отец — алкоголик, что его семья всеми силами старалась скрыть это от меня. Что муж мой пьет давно, и его семья затаила дыхание, когда мы встретились — на волне романтического счастья он почти не пил. Они только молились, чтобы я не узнала об этом до свадьбы, а потом давили на нас, чтобы мы родили ребенка(а лучше трех и как можно скорее). Что вторая его сестра съехала из дома в 17 лет — лишь бы не жить в квартире с двумя алкоголиками.

Я любила его, любила нашу дочь, и долгое время сама мысль о разводе казалась мне кощунственной. Он болен, говорила я себе, он несчастен, кто ж я буду, если брошу его в такой ситуации? Я должна его спасти. И я пыталась спасти. Где-то после третьего или четвертого запоя я стала настаивать, чтобы мы обратились к наркологу. Я слышала, что существует кодирование и зашивание, но не знала толком, что это такое. Но я точно знала, что алкоголизм — это болезнь, а значит, ее надо лечить. Почему после третьего или четвертого? Потому что я отрицала. Я пряталась от реальности. Я не верила, что все это происходит со мной. Я думала, что мне показалось. Что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но когда-то, чего не может быть, происходит в третий раз подряд, приходится признаться, что оно существует.

Он не был буйным и агрессивным, он не пытался меня ударить. Он был тихим алкоголиком, просто лежал и страдал. Когда он был пьян, он начинал говорить всякое. То он говорил, что я мечта всей его жизни, то, наоборот, что он меня ненавидит. То он говорил, что он скоро умрет, то, что он мученик. Что я мученица. Его эмоционально швыряло из крайности в крайность. А вместе с ним швыряло и меня.

Я никогда не пила вместе с ним. Я была кормящая мать, правильная девочка. Мне даже в голову не пришло присоединиться к его пьянкам. Я искала выход. Сперва в интернете. Я читала статьи наркологов, я сидела на форуме, где были родственники алкоголиков. Там я узнала, что существуют специальные группы. Как „анонимные алкоголики“, только для родных. Призванные поддержать, не дать свалиться в созависимость, дать возможность выговориться. И я пошла в такую группу.

Группа состояла из нескольких унылых женщин и куратора. Тоже унылого. Первое, что сказал куратор, открывая группу — „Алкоголик никогда не перестанет быть алкоголиком“. А потом начали говорить участники. Было несколько простых правил: не перебивать, не критиковать и вообще не осуждать. Говорить по одному. Не требовать говорить от того, кто не готов. И женщины говорили. А я их слушала и внутренне заходилась в ужасе. Их родственники-алкоголики — мужья, отцы, братья, матери — не были отбросами общества. Они были обычные люди — из тех, кого я привыкла уважать. Профессор в каком-то институте. Инженер-железнодорожник. Учитель в школе. Даже врач. И все они пили.

Параллельно я искала нарколога. Девочки из группы поддержки относились к этой идее скептически. Им наркологи не помогли. Они рассказывали всякие ужасы(не уверена, что по своему опыту) про жуткие побочные эффекты зашивания и кодирования, как люди становились инвалидами или вовсе умирали. Но я была упорная. Я считала, что раз алкоголизм — болезнь, то нужен врач. Наконец по рекомендации нашла нарколога. Сперва поехала к нему сама. Первое, что он мне сказал — „Алкоголики бывшими не бывают, вы это понимаете? Алкоголик может не пить. Но алкоголиком останется навсегда“. Потом мы говорили, наверное, час. Он говорил то, что я и так знала: что для того, чтобы был результат, нужно желание пациента, что нужна его твердая воля, что если он не хочет — ничего не получится, хоть костьми ложись. И еще он сказал, что нельзя „зашивать“ человека, в крови которого есть алкоголь. Надо, чтоб хотя бы три дня он не пил.

И я стала уговаривать мужа зашиться. Умолять. Угрожать. Упрашивать. Шантажировать ребенком. Он говорил: „Да-да-да“. Но пил. И врал. У нас стали появляться заначки в квартире. Я прятала деньги. Он — бутылки. Я отбирала у него все, до копейки — он шел к гастроному и напивался с местными алкашами. Если не отбирала — он все пропивал, а мне говорил, что потерял или ограбили. И опять этот цикл: запой — несколько дней передышки — запой. Обычно на исходе запоя, когда ему было очень плохо физически, он соглашался зашиться. Но ни разу не выдержал три дня без капли спиртного.

Со временем у него случались странные приступы, когда он вдруг резко бледнел, хватал ртом воздух. Однажды он понес ребенка подмыть и вдруг упал. Я была рядом, подхватила младенца и в ужасе смотрела на мужа, который буквально сполз по стенке. Вызвать врача он мне не дал, боялся, что я его „зашью“ принудительно. Через какое-то время оклемался сам.

Я хваталась за соломинку. В группе поддержки женщины часто делились всякими народными средствами, которые „точно помогут“. Однажды мне там рассказали про такую „панацею“: берешь, говорят, чайную ложку нашатырного спирта, растворяешь в стакане воды, даешь выпить залпом — и все, как рукой. Никогда пить не будет. Я пришла домой, рассказала мужу все честно. „Ты же, — говорю, — хочешь бросить пить? Но не можешь? А вот есть суперсредство. Выпьешь нашатырь и больше — никогда!“ Мы были юные и глупые. Он послушно взял у меня стакан и сделал пару глотков. Вытаращил глаза, страшно закашлялся, рухнул, как подкошенный. Пока я дрожащими руками набирала номер скорой, он очнулся, отобрал у меня телефон и сказал: „Если захочешь меня убить, найди способ попроще, что ли“. И пить, конечно, не бросил.

Я стала винить себя. Я же помнила его — веселого балагура — до свадьбы. Наверное, это я такая плохая жена, что он пьет. Я ходила в халате, я не красилась(напомню — младенец, диплом, работа), я не делала то и это. Я ела себя поедом. Я как-то забывала, что до встречи со мной он уже был алкоголиком. И что одну-две недели между запоями он продолжал быть душой компании. А что у нас там дома происходит — видела только я.

Примерно через год я все-таки признала, что надо разводиться. Пока ребенок еще маленький, не понимает и не повторяет за отцом. Я наконец позволила себе признаться, что я сделала все, что только могла придумать, и ничего не помогло. И что я разрушаю себя каждый день, что от меня прошлой — легкой на подъем, весёлой, красивой, уверенной в себе — осталась бледная несчастная тень, вечно заплаканная и чудовищно усталая. Мы поговорили и вроде обо всем договорились. Я просила только, чтобы он приезжал трезвым, когда будет навещать ребенка, больше ни о чем. Он уехал к родителям.

Я почти сутки рыдала, мне было ужасно жалко себя, ребенка, свою прекрасную мечту(как мне казалось, воплотившуюся в этом браке), своего мужа, который без меня совсем пропадет. На следующий день он вернулся и сказал, что жить без нас не может и готов попробовать все сначала. И я, конечно, его приняла. Мы даже сходили вместе к наркологу. Только ничего не изменилось: на следующий день муж напился снова. Я снова его выгнала, через неделю он вернулся опять. Мы пробовали „начать сначала“ еще трижды. После третьего раза он ушел в запой на две недели, я собрала вещи, ребенка и уехала со съемной квартиры к маме. Через некоторое время мы развелись через суд.

Первые полтора года после развода меня страшно накрывало. Я не могла даже смотреть кино, в котором герои что-то выпивали, мне становилось физически дурно. Я третировала друзей, чтобы они при мне не пили. Постепенно это сошло на нет. Года через три я даже смогла сама выпить бокал вина. Но я до сих пор точно чувствую этот запах — запах запоя и запах алкоголика: его не перепутать ни с чем, ни с последствиями бурной пьянки, ни с болезнью. Я иногда сталкиваюсь в метро с людьми — прилично одетыми, чисто выбритыми — и отшатываюсь, точно зная, что это оно. Передо мной алкоголик. И я чувствую страх. Однажды я подружилась с женщиной, у которой тоже был опыт жизни с алкоголиком, и она мне рассказала, что чувствует то же самое. Это — навсегда. Алкоголики бывшими не бывают. И жены алкоголиков, видимо, тоже».

В Кыргызстане с 1996 года существует общество анонимных алкоголиков (АА): бросившие пить, алкоголики со стажем, помогают "завязать" другим. За это время активисты спасли многих кыргызстанцев, некоторые из них не употребляют алкоголь уже на протяжении 20 лет.

Недавно у сообщества появилась женская группа анонимных алкоголиков, где участницы могут обсудить чисто "женские" темы, которые на общем собрании не поднимешь. Несколько участниц программы, вставших на путь выздоровления, поделились своими историями.

Имена изменены.

Айнагуль

Пить я начала давно, но в последнее время - за те 10 лет, как я начала заниматься бизнесом - алкоголь стал мне более доступным. В том плане, что я могла не пойти на работу: меня никто не контролирует, ни перед кем не надо отчитываться. Полная свобода действий. Бизнес шел хорошо, до этого я тоже хороший пост занимала, и легко все давалось. У меня была сеть магазинов, которые я потом поочередно позакрывала, потому что реализаторы видели, что меня нет по два-три дня на работе. Я два дня пью, два дня просыхаю.

И года три назад мне стало настолько плохо, что у меня открылась рвота, я сидела двое суток с тазиком и попросила дочку отвезти меня в наркологию. Дорогу я ей показала сама.

В первый раз для меня это был ад (да и в последующие разы тоже). Это закрытое помещение, решетки, больница...

Для меня все это было ужасно трудно, страшно. Я тогда сказала, что ноги моей больше здесь не будет. Однако одна женщина мне сказала, что кто один раз сюда попадает, попадет и во второй раз. Я еще тогда посмеялась. Я спорила с врачами, ругалась. Мне врач говорил, что не отпустит, потому что я нервная, хотя приехала я трезвой. Доктор опасался, что я выйду и снова напьюсь. К тому же я орала, что если захочу, то себе вагон водки куплю. Таким был мой первый опыт пребывания в наркологии.

Потом по мне можно было сверять часы: каждые три-четыре месяца я попадала туда. И пусть находилась там пару-тройку дней, потому что меня туда отвозили, как только чуяли запах алкоголя, я умоляла врачей помочь мне. Я рыдала, ползала на коленях, потому что мне тупо надоело приезжать туда, чтобы меня закрывали, не спать... Все это тяжело. Я пробовала ходить в мечеть, ездила к знахарям. Ничего не помогало.

Я однажды поняла, что мне не хватает общения. Я лежала в больнице. И там делать нечего, кроме как делиться историями своей жизни с другими женщинами, опытом употребления алкоголя. Я потом приходила в больницу уже трезвая с какими-то сладостями и просто общалась. Я понимала: мне помогает то, что я делюсь с ними, а они - со мной.

Про группу анонимных алкоголиков я тогда ничего не слышала. И в последний мой срыв, когда я снова попала в больницу, увидела визитку АА у совсем молодой девушки. Это было моей последней надеждой, потому что я не знала, что делать, не видела выхода. Я переписала номера телефонов. Помню, на самом первом собрании поняла, что попала туда, куда нужно. Правда, я не понимала, почему все улыбаются, все счастливые и радостные, потому что мне было чуть страшновато. И мне показалось, что я их всех знаю. Я подходила и спрашивала: "Мы вместе учились? Работали?" Потом мне объяснили, что мы просто родственные души.

Я благодарна, что есть такое сообщество. И что мы трезвеем без всяких детоксов и лекарств, живем, радуемся.

Суусар

Пить я начала в 14 лет. У меня папа алкоголик. Позже и мама начала пить. Я первый раз спиртное попробовала с одноклассниками. И пошло-поехало. Сначала понемногу употребляла. Потом в студенческие годы я выпивала. И у меня уже начались проблемы с алкоголем. До сообщества я это не понимала. У меня в окружении были сплошные алкоголики и наркоманы. И я не понимала, почему мама меня ругала: "Эта твоя подружка нехорошая. Не дружи с ней". Сейчас я понимаю, что притягивала таких людей к себе.

В итоге я и замуж вышла за алкоголика.

Он ужасно упрямый, эгоист. Я родила от него двоих детей. Они погодки. Второй ребенок после рождения все время плакал, и муж уходил из дома. Потом выяснилось, что он мне изменять начал, когда я была беременна. Когда я это узнала, то рассталась с мужем. Из-за этого я начала пить еще больше. Ребенок болел. Потом впал в кому. Его лечили.

Потом мне мама сказала: "Езжай ищи работу", и я приехала в Бишкек. Здесь опять был алкоголь. С работы меня увольняли. Тогда на заработки я уехала в Москву. В первый же день, как я прилетела, подруга предложила выпить за встречу. Я сказала: "Нет, водку не буду. Пивка можно". Там у меня начался пивной алкоголизм.

В 2013 году через подругу я устроилась на работу. Там я тоже выпивала, опаздывала. Генеральный директор ко мне подошел и спросил, что у меня случилось. Я призналась, что проблемы с алкоголем. Человек оказался из параллельного сообщества наркопотребителей. Сначала он мне не признался, только спросил: "Ты хочешь стать счастливой? Тебе нужно это прекратить. Ты хорошая женщина. Я тебя приведу в такое место, где тебя научат". Так я попала в сообщество АА.

На первом собрании я почувствовала себя своей. Я плакала, все меня поддерживали, подсказывали, как остаться трезвой. Так я начала ходить в группу, нашла наставника. Но у меня ничего не получалось. Я месяц-два ходила в программу. Самый большой срок трезвости у меня был шесть месяцев и 9 дней. Мне тяжело принять какие-то ситуации, людей, и тогда я отдаляюсь от программы и по-старому иду пить.

Последний срыв был связан с тем, что у меня заболел сын. И я не могла с этим справиться.

Ангелина

Как я заболела алкоголизмом? На дне рождения у сестры выпила три бокала шампанского, наступило патологическое опьянение, и я разнесла дом. Когда же утром проснулась радостная, счастливая и свободная, тогда уже понятно было, что опа, какой-то у этого человека неадекват - ненормальная реакция на алкоголь.

Первый раз к наркологам я обратилась в 20 лет. Парадокс моего заболевания в том, что если люди, выпив немного, останавливаются, то мне надо упиться в хлам. А это уже первый признак хронического алкоголизма. Хотя у меня в семье алкоголь не употребляли, даже застолий не было, но где-то генетика выстрелила. То есть у меня это такая особенность организма, такая реакция на алкоголь. Как у людей бывает аллергия на какие-то вещи, так и у меня что-то вроде этого. Семья у меня полноценная и все такое, но мне 100 граммов попадало, и все.

Я начала бегать по наркологам. Думала, что я не алкоголик. Просто хотела, чтобы меня "научили пить".

Если брать в общей сложности, то у меня 20 лет употребления, но все попытки выздоровления - это были игры. Ходишь на психоанализ, гештальт-терапию, мама миа, куча была всего. Изучаешь психологию. А алкоголизм как прогрессировал, так и прогрессирует. Одно дело, когда ты с бодуна вставал и шел на работу, другое - когда ты уже бумагу даже подписать не можешь.

Ты видишь, что теряешь свой облик. Жизнь начинает подстраиваться под употребление.

Стало видно, что алкоголь превалирует над всеми жизненными и семейными ценностями. Запои стали тяжелыми, выходы - только через капельницу. Бесконечные обращения к наркологам, а ответов нет. А делать-то что-то надо, ведь эволюция алкоголизма продолжается. Благо у меня всегда была поддержка в семье, иначе я бы давно в мусорке валялась.

Я была на грани смерти. И как правило, после такого начинаешь искать Бога.

Я пошла в группу анонимных алкоголиков. У меня в жизни вообще парадокс случился, потому что начало моей деятельности было связано с реабилитацией наркоманов. Ребята тоже были на 12-шаговой программе, и тем, кто был в ремиссии, мы помогали с документами и юридическими вопросами. И так вышло, что днем мы спасали наркоманов, а вечером в кабаках эволюционировали как алкоголики.

Парадокс в чем? Я всю жизнь знала о программе "12 шагов". Но была же куча высокомерия: это они наркопотребители, а мы элита. И я не понимала тогда, что моя карьерная лестница идет тоже по части зависимости.

Казалось, что меня-то зависимость никогда не коснется .

Зная, что 75% результативности программа дает в группе анонимных алкоголиков и лишь 35% - в группе наркоманов, я упорно не шла, потому что "вот найдется врач, найдется психотерапевт". А там, мол, мне чем могут помочь? Оказывается, помогают. Тут по-настоящему учат менять взгляды и образ жизни.

И еще есть одна фишка тут, что алкоголик может обмануть любого (мы профессиональные манипуляторы), но алкоголик никогда не обманет другого алкоголика. Мы друг друга чувствуем за версту. И когда видишь, что человек катится к срыву, то тут работает самая лучшая психотерапия. Мы читаем человека, помогаем ему. С наркологом мы не можем себя идентифицировать, он не знает наши муки употребления.

Когда применяешь принципы, которые есть в программе, выздоровление идет. Вся программа укладывается в четырех словах: "Найди Бога или сдохни".

В моей истории были и срывы. Когда такие вещи происходят, надо работать над полумерами и искать в себе какие-то проблемы. А чем обычно занимаются алкоголики? Ищут виновных людей на стороне.

12-шаговая программа выздоровления, как я уже сказала, меняет сознание алкоголика. У нас у всех несколько сторон болезни: это физическая - больной мозг: он не совсем полноценен, потому что некоторые люди могут выпить стопку и на этом остановиться, а алкоголик уже нет. Тело у нас тоже ненормально реагирует на алкоголь. Если у обычного человека передозировка, его тошнит, то алкоголику этого мало: чем больше растет доза, тем больше повышается толерантность.

Но самая большая проблема, над которой работает программа "12 шагов", - это духовное заболевание. Есть какая-то дыра в душе, которая у всех образуется по-своему, и вот ее алкоголик пытается заполнить выпивкой. Прохождение программы и работа с наставником учат человека быть счастливым здесь и сейчас, не ища каких-то источников удовольствия извне. И сосредотачиваться на своей духовной жизни и на том, чтобы быть полезным окружающим.

И хорошо, когда есть к кому обратиться, где тебе помогут. АА работает во всем мире без сбоев.

Контакты общества в Бишкеке: 0708 54 22 65, 0555 15 91 51.