«Мертвые души» Ответ 4.50 Он тогда работал на таможне. Переправлял через границу испанских баранов в двойных тулупчиках. Брабантские кружева

Еще раз о композиции «помещичьих» глав первого тома поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые

Мертвые души Эх, ты, Русь моя! Моя забубенная, разгульная, расчудесная, расцелуй, люби тебя бог, святая земля… Дрожу и чую с слезами в очах, слышу широкую силу и замашку, когда гляжу на эти потерявшие конец степи. Гоголь Вглядываясь в материк русской прозы, скрытый от нас уже

Быкова Н. Г «Мертвые души» В 30-е годы XIX века Н. В. Гоголь мечтает о большом эпическом произведении, посвященном России, и поэтому радостно воспринимает «подсказку» Пушкина – сюжет о «мертвых душах».В октябре 1841 года Гоголь приезжает из заграницы в Россию с первым томом

Глава 6 «Мертвые души» 1Вершиной творческого пути Гоголя явилась его поэма «Мертвые души», в которой с особенной полнотой показан страшный мир крепостнической России, темное царство поработителей народа.Мысль о написании «Мертвых» душ», сюжет поэмы, как об этом

На грани двух родов литературы находится поэма, изучение которой для школьников представляет немалые трудности. С рассказом и повестью поэму роднит наличие в ней сюжета. С выяснения сюжетной основы поэму целесообразнее всего и начинать о ней беседу. Из-за авторских отступления, исповеди героя, сюжет ослабляется. Поэтому от общего взгляда на сюжет поэму словесник переходит к наблюдениям над ее композицией. Выясняется и записывается ее план. Но нельзя забывать и о выразительном чтении.

Хотя понятие жанра непрерывно изменяется и усложняется, под жанром можно понимать исторически складывающийся тип литературного произведения, которому присущи определенные черты. Уже по этим чертам нам во многом становится ясна основная мысль произведения, и мы примерно угадываем его содержание: от определения “роман” мы ждем описания жизни героев от начала до конца, от комедии - динамичного действия и необычной развязки; лирическое стихотворение должно погружать нас в глубину чувств и переживаний. Но когда эти черты, присущие разным жанрам, смешиваются между собой, создают своеобразное неповторимое сочетание - такое произведение поначалу приводит читателя в недоумение.

Так, недоуменно было встречено и одно из величайших, но в то же время и загадочных произведений 19 века - поэма Гоголя “Мертвые души”. Жанровое определение “поэма”, под которой тогда однозначно понималось лиро-эпическое произведение, написанное в стихотворной форме и романтическое по преимуществу, принималось современниками Гоголя по-разному. Одни нашли его издевательским. Реакционная критика просто глумилась над авторским определением жанра произведения.

Но мнения разошлись, и другие усмотрели в этом определении скрытую иронию. Шевырев писал, что “значение слова “поэма” кажется нам двояким... Из-за слова “поэма” выглянет глубокая, значительная ирония”. Но разве только лишь из-за одной иронии Гоголь на титульном листе крупно изобразил слово “поэма”? Безусловно, такое решение Гоголя имело более глубокий смысл.

Но почему же именно этот жанр Гоголь избрал для воплощения своих идей? Неужели поэма настолько вместительна, чтобы дать простор всем мыслям и духовным переживаниям Гоголя? Ведь “Мертвые души” воплотили в себе и иронию, и художественную проповедь. Безусловно, в этом-то и состоит мастерство Гоголя. Он сумел перемешать черты, присущие разным жанрам, и гармонично соединить их под одним жанровым определением “поэма”. Что же нового внес Гоголь? Какие из черт поэмы, корни которой уходят в античность, он оставил для раскрытия своего творческого замысла?

Итак, перед нами предстают обычные герои фольклорных жанров - богатыри, изображенные Гоголем как бы в перевернутом виде (в виде антибогатырей без душ). Это гоголевские помещики и чиновники, например Собакевич, который, о мнению Набокова, является чуть ли не самым поэтическим героем Гоголя.

Большую роль в поэме играет и образ народа, но не жалкие Селифан и Петрушка, которые, по сути, тоже внутренне мертвы, а идеализированный народ лирических отступлений. Он не только указывает на такой фольклорный жанр, как лирическая народная песня, но как бы подводит нас к самому глубокому в художественном и идейном смысле жанру - художественной проповеди. Гоголь сам мыслил себя богатырем, который, прямо указывая на недостатки, воспитает Россию и удержит ее от дальнейшего падения. Он думал, что, показав “метафизическую природу зла”, возродит падшие “мертвые души” и своим произведением, как рычагом, перевернет их развитие в сторону возрождения. На это указывает один факт - Гоголь хотел, чтобы его поэма вышла вместе с картиной Иванова “Явление Христа народу”. Таким же лучом, способствующим прозрению, Гоголь представлял и свое произведение.

В этом и есть особый замысел Гоголя: сочетание черт разных жанров придает его произведению всеобъемлющий дидактический характер притчи или поучения. Первая часть задуманной трилогии написана блестяще - только один Гоголь сумел так ярко показать безобразную российскую действительность. Но в дальнейшем писателя постигла эстетическая и творческая трагедия, художественная проповедь воплотила только первую свою часть - порицание, но не имела конца - раскаяния и воскресения. Намек на раскаяние содержится в самом жанровом определении - именно лирические отступления, которыми и должна быть наполнена настоящая поэма, указывают на него, хотя они и остаются, пожалуй, единственной чертой настоящего лиро-эпического произведения. Они придают всему произведению внутреннюю грусть и оттеняют иронию.

Сам Гоголь говорил, что 1-й том “Мертвых душ” - это лишь “крыльцо к обширному зданию”, 2-й и 3-й тома - чистилище и возрождение.

Писатель думал переродить людей путем прямого наставления, но не смог - он так и не увидел идеальных “воскресших” людей. Но его литературное начинание было затем продолжено в русской литературе. С Гоголя начинается ее мессианский характер - Достоевский, Толстой. Они смогли показать перерождение человека, воскресение его из той действительности, которую так ярко изобразил Гоголь.

Методические основы работы над системой образов в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души»

Портрет как средство характеристики внешнего и внутреннего облика персонажа .

Портрет как средство характеристики внешнего и внутреннего облика персонажа в творческой практике Н.В. Гоголя имеет несколько разновидностей. Это прежде всего традиционный портрет, например, портрет красавицы с алыми губками, темными бровями и светлыми очами. Но в этом традиционном портрете Гоголь стремится обнаружить «душевное движение», качественные характеристики не составляют главного содержания «словесного портрета».
Показательно, что портрет у Н. В. Гоголя может быть дан как бы со стороны, с точки зрения внимательного наблюдателя, стремящегося за внешним обликом разглядеть внутренний, психологический мир персонажа. И это присуще не только, и даже, пожалуй, не столько главным героям повествования, сколько эпизодически фигурам.
Гениальная сила портретных изображений, созданных Гоголем, заключается в том, что портрет для него является ключом к внутреннему миру героев. Возьмем портрет Манилова. «На взгляд он был человек видный, черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару;
в приемах и оборотах его было что-то, заискивающее расположения и знакомства. Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами». Перед нами ярко очерченный внешний облик героя, но мы живо ощущаем и его характер. Тут каждая деталь необыкновенно выразительна. И голубые глаза, и заманчивая улыбка, и чересчур.сладкая приятность, и заискивающие приемы обращения - все это удивительно метко определяет Манилова, давая известное представление и о его психологических особенностях.
Очертив облик героя, его «примечательные» особенности, писатель в ходе повествования оттеняет, выделяет некоторые из этих черт. Это касается прежде всего улыбки, которая не сходит с лица Манилова.
«- Ну, да уж извольте проходить вы.
- Да отчего ж?
- Ну, да уж оттого! сказал с приятною улыбкою Манилов».
Несколько далее улыбка появляется вновь. «Вы всё имеете», прервал Манилов с такою же приятною улыбкою: «всё имеете, даже еще более». Проходит определенный промежуток времени, и писатель снова вспоминает о выразительной черте героя. «Позвольте вам этого не позволить», сказал Манилов с улыбкою». Возвращаясь к Манилову в седьмой главе - в рассказе о посещении казенной палаты,- Гоголь пишет: «Манилов поддерживал Чичикова и почти приподнимал его рукою, присовокупляя с приятною улыбкою, что он не допустит никак Павла Ивановича зашибить свои ножки». Эта приятная улыбка прочно запечатлевается в сознании читателя, соединяясь с представлением о характере героя.
Но при этом сентиментальный фантазер совершенно неспособен к какому-либо реальному действию. Сибаритство, праздность и безделье вошли в его кровь и плоть. Манилов лишен живой мысли, живого стремления. Та «возвышенность», которой он так гордится, его «изысканность» - все это лишь убогий маскарад, скрывающий за собой никчемность героя.
Если маниловская пошлость еще как-то пытается рядиться в узорчатые одежды, то в образе Коробочки обмельчание человека, духовная скудость предстают в своем естественном состоянии. В отличие от Манилова Коробочку характеризуют отсутствие всяких претензий на высшую культуру, какая-то своеобразная, весьма «незатейливая» «простота». Отсутствие «парадности» подчеркнуто Гоголем уже во внешнем портрете Коробочки (хотя и портретом это можно назвать с натяжкой), запечатлевающем её малопривлекательный, затрапезный вид: «Минуту спустя вошла хозяйка, женщина пожилых лет, в каком-то сальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожай, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки».
Соединение патриархальной замкнутости с грубым стяжательством определяет крайнюю бедность духовной жизни Коробочки. Сознание её охватывает чрезвычайно узкий круг жизненных явлений. Недаром Чичиков называет Коробочку «дубинноголовой». Эпитет этот очень метко характеризует существо поместной владетельницы. Во всем своем облике ничтожного, низменного существа она отражает типические черты людей привилегированной среды.
В противоположность мелочно-скопидомной, заскорузлой помещице, Ноздрев отличается буйной удалью, «широким» размахом натуры. Он чрезвычайно подвижен, задорен. Этим чертам характера соответствует и внешность героя: «Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами. Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось так и прыскало с лица его».
За этой, на первый взгляд, жизнеутверждающей внешностью, нет ничего человечески значимого, его бурная «деятельность» принимает специфический характер. Всюду, где только ни появлялся Ноздрев, затевается кутерьма, возникают скандалы. Энергия Ноздрева лишена какой-либо направляющей идеи, цели. Хвастовство, ложь составляют неотъемлемую особенность его. «Лицо Ноздрева, верно, уже сколько-нибудь знакомо читателю. Они называются разбитными малыми. В их лицах всегда видно что-то открытое, прямое, удалое. Они скоро знакомятся, и не успеешь оглянуться, как уже говорят тебе «ты». Легкость сближения прямо пропорциональна легкости громких ссор и скандалов. Более того, в одно и то же время один и тот же человек может называться подлецом и другом. И побивали Ноздрева частенько за наглость, мошенничество: «…или поколачивали его сапогами, или же задавали передержку его густым и очень хорошим бакенбардам, так что возвращался домой он иногда с одной только бакенбардой, и то довольно жидкой. Но здоровые и полные щеки его так хорошо были сотворены и вмещали в себе столько растительной силы, что бакенбарды скоро вырастали вновь, еще даже лучше прежних». Так через внешние детали Гоголь утверждает мысль, что Ноздрев долго еще не выведется из мира.
Собакевича никак нельзя причислить к людям, которые витают в облаках, тешат себя иллюзиями. Наоборот он обеими ногами стоит на земле, весьма трезво оценивает людей и жизнь. Весьма своеобразна внешность героя: «Когда Чичиков взглянул искоса на Собакевича, он ему на этот раз показался весьма похожим на средней величины медведя. Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета, рукава длинны, панталоны длинны, ступнями ступал он и вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги. Цвет лица имел каленый, горячий, какой бывает на медном пятаке. Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: напильников, буравчика и прочего, но просто рубила со всего плеча: хватила топором раз - вышел нос, хватила в другой - вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «Живет!» Такой же самый крепкий и на диво стаченный образ был у Собакевича: держал он его более вниз, чем вверх, шеей не ворочал вовсе и в силу такого неповорота редко гля­дел на того, с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь. Чичиков еще раз взглянул на него искоса, когда проходили они столовую: медведь! со­вершенный медведь! Нужно же такое странное сближе­ние: его даже звали Михаилом Семеновичем».
Сравнение с медведем имеет не только внешний характер: оно подводит к раскрытию его психологических особенностей. Животное начало главенствует в натуре Собакевича. Он далек от всякой философии, мечтаний, порывов. По твердому его убеждению, единственным жизненным делом может быть только забота о собственном существовании. Насыщение желудка стоит здесь на первом плане.
Если в портрете Манилова оттенялась улыбка, то у Собакевича подчеркивается прежде всего «особенность» его движений. При встрече с Чичиковым он «с первого раза ему наступил на ногу, сказавши: «прошу прощения».

Неизгладимый отпечаток жизненной практики героя, его отношения к миру несет в себе портрет Плюшкина; в нем ясно обозначено стирание человеческой личности, ее омертвение. Постороннему взгляду Плюшкин представляется существом, до крайности аморфным и неопределенным. «Пока он (Чичиков,- Ю.А.) рассматривал всё странное убранство, отворилась боковая дверь, и взошла та же самая ключница, которую встре­тил он на дворе. Но тут увидел он, что это был скорее ключник, чем ключница; ключница, по крайней мере, не бреет бороды, а этот, напротив того, брил, и, казалось, довольно редко, потому что весь подбородок с нижней частью щеки походил у него на скребницу из железной проволоки, какою чистят на конюшне лошадей». При всей общей аморфности облика Плюшкина в его портрете выступают отдельные резкие черты. В этом соединении бесформенности е резко выделяющимися признаками - весь Плюшкин. «Лицо его не представляло ничего особенного», «один подбородок только выступал очень далеко вперед, так что он должен был всякой раз закрывать его платком, чтобы не заплевать; маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда, высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа уши и моргая усом, они высматривают, не затаился ли где кот или шалун мальчишка, и нюхают подозрительно самый воздух». Маленькие бегающие глаза, старательно высматривающие все вокруг, великолепно характеризуют и мелочную жадность, и настороженность Плюшкина.
Но с особым вниманием при обрисовке плюшкинского портрета писатель останавливается на костюме героя. «Гораздо замечательнее был наряд его: никакими средствами и стараньями нельзя бы докопаться, из чего состряпан был его халат: рукава, и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть, какая идет на сапоги; назади вместо двух болталось четыре полы, из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага. На шее у него тоже было повязано что-то такое, которого нельзя было разобрать: чулок ли, под­вязка ли, или набрюшник, только никак не галстук». Описа­ние это живо раскрывает важнейшую черту Плюшкина - его всепоглощающую скупость, хотя об этом качестве в описании портрета и ничего не сказано.
Интересен и групповой портрет жителей губернского города, губернских чиновников: «Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам; некоторые из них были такого рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских, имели так же весьма обдуманно и со вкусом зачесанные бакенбарды или просто благовидные, весьма гладко выбритые овалы лиц, так же небрежно подседали к дамам, так же говорили по-французски и смешили дам так же, как и в Петербурге. Другой род мужчин составляли толстые или такие же, как Чичиков, то есть не так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие. Эти, напротив того, косились и пятились от дам и посматривали только по сторонам, не расставлял ли где губернаторский слуга зеленого стола для виста. Лица у них были полные и круглые, на иных даже были бородавки, кое-кто был и рябоват, волос они на голове не носили ни хохлами, ни буклями, ни на манер «черт меня побери», как говорят французы,- волосы у них были или низко подстрижены, или прилизаны, а черты лица больше закругленные и крепкие. Это были почетные чиновники в городе. Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а всё прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят. На­ружного блеска они не любят; на них фрак не так ловко скроен, как у тоненьких, зато в шкатулках благодать божия. У тоненького в три года не остается ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь - и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на имя жены, потом в другом конце другой дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями. Наконец толстый, послуживши богу и госуда­рю, заслуживши всеобщее уважение, оставляет службу, перебирается и делается помещиком, славным русским барином, хлебосолом, и живет, и хорошо живет». Исчерпывающая (несколько ироничная, но точная) характеристика представителей господствующего класса провинциальной России. В метаморфической форме, разделить городские верхи на «толстых» и «тонких», Гоголь через яркие внешние детали донес до читателя реальность жизни чиновничьей среды в целом, в его наиболее характерных проявлениях.
В тесной связи с раскрытием типических черт поместной и городской среды в поэме придает образ Чичикова. Это центральный герой «Мертвых душ»; рассказ о нем проходит сквозной нитью через все произведение. По своему происхождению он принадлежит к дворянскому сословию, но отец Чичикова не был богатым человеком и не оставил ему наследственных имений. В отличие от потомков владетельных особ он собственными усилиями пробивал себе дорогу в жизни, твердо и навсегда усвоив те правила, которые внушал его родитель, отправляя юного Павлушу в плавание по морю житейскому. Одно из них особенно хорошо запомнил: «…Больше всего береги и копи копейку; эта вещь надежнее всего на свете. Товарищ или приятель тебя надует и в беде первый тебя выдаст, а копейка не выдает, в какой бы беде ты ни был. Все сделаешь, все прошибешь на свете копейкой».
Поставив своей целью завоевание богатства, он проявляет исключительное упорство, громадную энергию и неистощимую изобретательность. Изображая помещиков, Гоголь выделял некоторые их главные, определяющие черты, которые составляют как бы основу и внешнего и психологического рисунка героя. В отличие от этого образ Чичикова строится на раскрытии «многосторонности», чрезвычайной эластичности героя, на показе его приспособляемости к самым различным жизненным обстоятельствам.
Постоянная приспособляемость прекрасно отшлифовала Чичикова: резкие, острые черты чужды его облику; печать какой-то обтекаемости лежит на его внешнем портрете. «В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж инее так, чтобы слишком молод». Мы уже отмечали, что автору «Мертвых душ» нередко достаточно было двух-трех на первый взгляд внешних штрихов, чтобы образ выступил в своей жизненной осязаемости. Таковы пор­треты губернатора, прокурора и других эпизодических лиц. Вспомним, например, образ Феодулии Ивановны - жены Собакевича. Ей уделено очень немного места, очерчен лишь ее портрет, но с какой поразительной ясностью предстает перед читателем этот образ. «Гость и хозяин не успели помолчать двух минут, как дверь в гостиной отворилась и вошла хозяйка, дама весьма высокая, в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою. Вошла она степенно, держа голову прямо, как пальма... Чичиков подошел к ручке Феодулии Ивановны, которую она почти впихнула ему в губы, причем он имел случай заметить, что руки были вымыты огуречным рассолом». Далее следует центральный, «ударный» момент изображения героини: «Феодулия Ивановна попросила садиться, сказавши тоже: «Прошу!» и сделав движение головою, подобно актрисам, представляющим королев. Затем она уселась на диване, накрылась своим мериносовым платком и уже не двигнула более ни глазом, ни бровью». Портрет Феодулии Ивановны полностью готов, добавлять к нему нечего.
Придавая большое значение портрету, Гоголь при введении нового действующего лица чаще всего начинает с обрисовки его внешнего облика. И потому, что портрет играет значительную роль в характеристике героя, он всегда «собран», художник дает его в одном месте, не возвращаясь к нему в последующем рассказе.

Многочисленные исследователи произведения «Москва-Петушки» при его анализе еще не пришли к точному определению жанра. Выделяются самые распространенные из версий: «роман-анекдот», «роман-исповедь» (С. Чупринин и др.), «эпическая поэма» (М. Альтшуллер, М. Эпштейн), «роман-путешествие» (В. Муравьев), «плутовской роман» и «авантюрный роман» (Л. Бераха) и даже «житие» (О. Седакова). Все эти версии имеют право на существование, так как по-своему доказаны с опорой на текст.

В своей работе мы обратимся к самым распространенным точкам зрения на предмет жанровой принадлежности «Москвы-Петушков» ? поэме, путешествию, робинзонаде.

Жанр «поэма»

Поэма - (от греч. «творить») - один из древнейших но вместе с тем широко распространенных жанров все исторические эпохи. Поэма обогащается открытиями прозы и настолько сближается со стихотворной повестью, что их часто не удается уже разграничить. Эпизация героев и событий в литературе оттесняет лирическое начало. Слово поэма сохранило оттенок торжественности и высокости. Когда Гоголь применил его к сатирической прозе, это была отчасти ирония, отчасти указание на величественный замысел.

Сам В. Ерофеев определил свое творение как поэму. Определение жанра прозаического произведения как поэмы восходит к «Мертвым душам» Н.В. Гоголя, также названным автором «поэмой» и представляющим собой лиро-эпический травелог. Однако, исследователь А. Кавадеев считает, что сравнение с «Мертвыми душами» Гоголя оправдано лишь «в обратном понимании: у Гоголя живой человек торговал мертвыми душами, у Ерофееева - «мертвые» души покупают живую».

Хотя в повествовании автор намекает на то, что произведение не может от начала до конца быть поэмой: «Черт знает, в каком жанре я доеду до Петушков… От самой Москвы все были философские эссе и мемуары , все были стихотворения в прозе , как у Ивана Тургенева… Теперь начинается детективная повесть …».

Если признать следование Ерофеева гоголевской традиции и попытаться обосновать жанр «современной» поэмы, то аргументами могут служить наличие лирического субъективного переживания героя («самоизлияние души», боль и «мировая скорбь», возвышенно-патетический, хотя и большей частью пародируемый стиль, проникновенные лирические отступления и многое другое.

Если анализировать гоголевскую традицию в «Москве-Петушках», то можно заметить, что образцом для подражания оказываются не только «Мертвые души», как поэма, роман-путешествие, но и драматическая пьеса «Ревизор», на внешнем композиционном уровне организованная образом дороги. В смысловом плане исследователь Богданова О.В. отмечает сходство лейтмотивов: «Чему смеетесь? - Над собой смеетесь!». Смех «сквозь слезы», неприкрытые лирические черты? налицо в исследуемом произведении. Отсюда и внутренние монологи, содержащие рассуждения главного героя, и многое другое.

Продолжая аналогию с лирическим родом литературы, то можно увидеть параллель: Ерофеев («Москва-Петушки» - Гоголь («Мертвые души» - Данте («Божественная комедия). Веничка разыгрывает своего рода тоже «божественную» комедию, в которой он себя определенным образом позиционировал наравне если не с богом, то во всяком случает с человеком в высшей степени исключительным.

Одекова Феруза Резвановна,кандидат филологических наук, доцент кафедры культуры русской речи факультета филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Гуманитарного института СевероКавказского федерального университета (СКФУ), г. Ставрополь[email protected]

Жанровые особенности и типология русской лирической поэмы

Аннотация. В статье рассматривается и выделяется типология русской лирической поэмы и ее жанровое своеобразие.

Ключевые слова:лирическая поэма, обобщеннолирическая поэма, лирикопублицистическая поэма, лирикомедитативная поэма, лирикопсихологическая поэма.

В литературоведении термин ©лирическая поэмаª не является общепризнанным, но всеболее утверждается в своих правах.Начиная с поэм Н. Некрасова (©Тишинаª, ©На Волгеª, ©Рыцарь на часª), в русской поэзии становится фактом появление больших стихотворных произведений, обладающих рядом существенных признаков поэмы, но лишенных традиционнойповествовательной основы. Позднее своеобразные вариации произведений такого типа можно встретить у поэтовсимволистов. К концу XIXи к началу XXвека такая форма поэмы становится довольно распространенной. По мнению некоторых теоретиков, ©в произведениях подобного типа ведущим является лирическое начало, поэтому их нельзя относить к эпическому роду. Но в лирической поэме, несмотря на еезадушевный, исповедальный тон, внешний мир не исчезает. В отличие от лирического стихотворения поэт здесь не является единственным героемª . Самый существенный еежанровый признак в том, что непосредственным предметом отображения здесь является внутренний мир субъектахудожника, в большей или меньшей степени сопряженный с объективным миром действительности. Определяющей формой воссоздания этого объективного мира становится образ мыслипереживания.Одним из первых к характеристике лирической поэмы обратился Ю. Суровцев. Пытаясь понять отличие новой поэмы от эпической, сюжетной, с действием и характерами, он писал: ©Лирическая… автобиография, ‬это, собственно, не изображение пути человека, а сжатое, концентрированное выражение его итогов. Оно подчинено, как и всякая лирика, не сюжетнособытийной логике, а логике цельного в своей эмоциональной непосредственности монологаª . Суровцев приходит к выводу, что ©лирические отступленияª в такой поэме являются не отступлениями, а еекаркасом. ©На самом деле ‬они ‬опорные его пункты, тот внутренний огонь, который разлит по всей поэме…ª . При этом личность автора играет ведущую роль, он стоит ©вышеª своих героев и как бы ©навязываетª читателю своемироощущение и миропонимание, свои идеи: ©Автор лирическиструктурной поэмы должен удивить нас глубиной осмысления жизни, он должен быть ©вышеª не только героев, действующих в поэме, нои ожидаемого читательского восприятияª . Здесь же Суровцев указывает и на отличие лирической поэмы от большого лирического стихотворения. Одной из примет лирического стихотворения, по его мнению, является однотемность, стремление ©сконцентрироватьª, ©сжатьª ее, чтобы выиграть ©в силе эмоционального воздействияª. ©Лирической поэмемонологу явно мало одной темы, еесобственного развития, как бы важна эта тема ни была…Лирическиструктурная поэма сознательно развернута, в ней нет ©недосказанностиª стихотворения, она призвана исчерпать свои темыª .Эти теоретические положения Суровцева были развиты В. Гусевым, который основное внимание уделяет определению сущности лирической поэмы: ©Лирическая сущность ‬как и вообще содержание ‬здесь выражена в субъективных формах, впрочем, им присуща и та земная конкретность поэтического мышления, о которой сказано выше. Композиционноизобразительные приемы, как видим, символичны, условны, образная структура пронизана синтетизмомª .В лирической поэме раскрывается сложная ©диалектикаª души лирического героя, органически связанная с большим объективным миром. По содержательной структуре она представляет эмоциональнотематическую завершенность особого типа: ©сиюминутность чувства, настроения в его вариациях, оттенках перерастает в развернутую систему чувств, настроений, раздумий, основанных на такой же системе, цепи впечатлений от многих жизненных явлений, преломленных сквозь призму души поэтаª . И этот ©количественныйª фактор определяет рождение нового качества, то есть произведения ©о времениª, целой эпохе, раскрываемой во всей сложности и разносторонности еедвижения.Как правило, лирическая поэма лишена событийного сюжета и объективированных характеров. Сюжетное движениев ней основывается на развитии раздумий и переживаний лирического героя. Связь ееконструктивных компонентов (отдельных событийных ситуаций, картин природы, течения мыслей и чувств и т. д.) подчинена, прежде всего, эмоциональноассоциативному началу.Лирическая поэма как тип обнаруживает и свои преимущества, и свои недостатки. С одной стороны, она предоставляет возможности широчайшего охвата жизнииоткрывает более прямые пути к философскому углублению в предмет и к сердцу, и к разуму читателя.Но, с другой стороны, ©широкий охват действительности иногда приводит к скольжению по поверхности, в результате глобальных обобщений ускользает суть явлений, утрачивается острота художественного анализа. Свобода композиции нередко оборачивается еерыхлостью, идейноэстетической неравноценностью компонентов, когда часть, взятая отдельно, впечатляет больше, чем целоеª . Здесь всерешает талант поэта. В течение не очень длительной своей истории русская лирическая поэма предстала в целой системе разновидностей, сложившихся в прошлом или появляющихся сейчас, в наше время. Многое здесь обусловлено относительной молодостью данного жанрового образования. Здесь особенно активны художественные поиски поэтов. Этим же и объясняется большая пестрота разновидностей данного типа поэмы в сравнении с более установившимися формами поэмы повествовательного характера.В сформировавшемся типе лирической поэмы первых десятилетий XXв. А.Васильковский выделил четыре еежанровых разновидности: обобщеннолирическую, лирикопублицистическую, лирикомедитативную и лирикопсихологическую. Рассмотрим особенности каждого типа лирической поэмы более подробно.Выделение обобщеннолирической поэмы в особую разновидность лирического типа поэм во многом условно. В самом термине заключено обобщение жанровых черт и признаков, простирающихся за пределы одного жанра и присущих всей поэзии первых послеоктябрьских лет.Поэзия периода революций и гражданской войны раскрыла преимущественно эмоциональное восприятие совершающихся общественных процессов, вела к созданию произведений, отражающих лишь общий пафос времени, но не его исторически конкретные приметы (©Двенадцатьª А. Блока).Типологические черты обобщеннолирической поэмы отмечены в таких произведениях, как ©Главная улицаª Д. Бедного, ©Восстаниеª, ©В огнеª В.Александровского, ©Преображениеª С. Есенина и во многих других поэмах.Лирическая доминанта определяла особый тип сюжета. Непосредственным предметом отображения были поток переживаний и размышлений лирическогогероя.©Преобладание субъективного начала в сюжете обусловливало соответствующую композицию, заостренную экспрессивность тропов, выражавшуюся нередко в усложненности метафор, в причудливой деструкции поэтического языка, в субъективизме словотворчестваª .Лирический герой здесь олицетворен не в традиционном ©яª, а в обобщенном ©мыª. Этим поэт подчеркивал, что выражает не свои мысли и чувства, а общенародные. Если же он всетаки обращался к форме ©яª (например, С. Есенин), то вкладывал в нееподчеркнутое обобщение: это ©яª принадлежит народувеликану, который познал величие и силу, преобразует мир и дает всему свою оценку.Таким образом, в содержательной сущности лирического начала наметилась и проявилась тенденция к расширению до пределов общенародного взгляда на жизнь, до преломления в себе величайших исторических процессов и явлений, характеризующих всю эпоху, приобретая черты эпичности.Лирикопублицистическая поэмапредставленапроизведениями В. Маяковского ©Владимир Ильич Ленинª и ©Хорошо!ª. Данный тип поэмыявилсяего открытием и созданием, выражая дух времени, неповторимость авторского дарования и темперамента.Страстная публицистичность характеризует всетворчество В. Маяковского, в частности его лучшие поэмы. Речь идет об их публицистичности ‬©в смысле пламенной гражданственности, прямоты и остроты авторского отношения к предмету. Публицистичность в данном случае является особой формой выражения лирического началаª .Такой характер лиричности обусловлен спецификой жанрового содержания произведения, ‬то есть тех особых сторон и аспектов, которые акцентируются в отображаемой действительности.Главное в поэме данной жанровой разновидности ‬осмысление величественных исторических событий и деяний народа, осмысление одновременно авторское и общенародное, объективированное. То есть на первом плане здесь раскрытие сложного и многогранного процесса духовного прозрения трудящихся, постижение ими себя как творцов истории.Избранный аспект отображения действительности обусловил особый способ обрисовки героев (обобщенного, коллективного образа народа), событий (осмысление их исторической сущности), своеобразие сюжета, фрагментарность композиции, подчинение всей системы тропов задачам аргументации, убеждения, господство патетикоагитационной интонации.Лирикопублицистическая поэма 20х годов создавалась на историкореволюционном проблемнотематическом материале. События революции, деяния народа, как главной движущей силы революционных преобразований, непримиримый конфликт между двумя социальными мирами, страсти, мысли, чувства участников грандиозной исторической битвы ‬всеэто составило тематическое содержание историкореволюционных поэм. Осмысление всех этих событий, процессов, явлений, воспевание их сущности явилось всеобъемлющим пафосом поэм данной разновидности.Мысли и чувства лирического героя были выражением мыслей и чувств борющегося народа. Отсюда их содержание и движение составили ту важнейшую сущность, которая называется народностью. В этом слиянии поэта с народом, личного и общественного рассматривают как синтез лирики и эпоса. Но лирика по своей природе призвана выражать эмоции независимо от того, принадлежат они отдельной личности или коллективу, который как бы передает свой голос отдельной личности. И в данном случае лирическое начало не теряет своей родовой сущности.В публицистике раскрывалась душа поэта. ©Публицистичность гражданской лирики никогда не была противопоказана истинной поэзии, она как ©открытое авторское отношение к предмету изображенияª и есть одна из форм лиричностиª . В публицистическом образе главное не в том, чтобы воспроизвести явление в его данной форме, а в том, чтобы проникнуть в его сущность, вскрыть, еечерез отношение поэта к явлению.В выборе и использовании граней и штрихов господствует один ракурс: подчеркнуть в персонаже его главную социальнополитическую сущность, определяющую то или иное место в борьбе двух миров. При этом преобладает публицистическая, прямая оценка его сущности, окрашенная разной долей авторской лирической теплоты или иронии, сарказма.Лирикопублицистическое начало в поэме ‬это авторское, субъективное начало: оно явилось решающей силой, которая определила характер и отбора материала, и его художественной организации.Исследователи истории русской литературы отмечают усилившееся в 20е годы взаимовлияние жанров. Внешне оно выражалось во взаимном обмене изобразительновыразительными средствами. С другой стороны, продолжалось использование богатых жанровых традиций. Так, в поэмах В. Маяковского несомненны некоторые черты романтической поэмы: выделение этапных моментов в развитии сюжета; контрастность противопоставляемых событий, ситуаций, лиц. Известные жанровые нити к поэмам В. Маяковского идут от старинной дидактической поэмы, когда основным предметом выражения является какаялибо идея, облеченная в образные формы. Мы можем увидеть в них и своеобразную жанровую ©инерциюª, рожденную в ближайшем типе русской поэмы ‬обобщеннолирической, принесшей в поэмы В. Маяковского открытый лирикопублицистический пафос и намеренную обобщенность образов.Такимобразом, поэмы В. Маяковского формировались и развивались не в изоляции от многовековых традиций этого литературного вида и от завоеваний других, современных сопутствующих жанров литературы, а в живом общении с ними. На основе творческого использования всех достижений художественной практики только и возможно было создание подлинно своеобразной, качественно новой формы поэмы ‬лирикопублицистической.Конкретножанровая специфика лирикомедитативной поэмы заключается в том, что она является поэмойразмышлением. Сюжет ее‬это ©диалектика души лирического героя, противоречивый процесс в развитии раздумий и переживаний, варьирование моментов и этапов в этом процессеª . Поэтому фабульные элементы здесь минимальны или отсутствуют. Основную композиционную нагрузку несет личность поэта, пропускающего сквозь своесердце и сознание волновавшие его явления объективной действительности.Круг проблем, лежащих в основе жанрового содержания лирикомедитативных поэм самый разнообразный, но в каждом конкретном случае определяется степенью масштабности индивидуального поэтического мышления автора. И характер решения их обусловлен мерой философского проникновения в сущность предмета. К данной разновидности лирической поэмы можно отнести ©Цветыª, ©Письмо к женщинеª, ©Поэтам Грузииª С. Есенина, ©Одна ночьª П. Васильева.Важнейшая жанровая особенность лирикопсихологической поэмы заключается в том, что непосредственным предметом отображения в ней являются ©тончайшие переливы и оттенки психики лирического субъекта, в свете которых воспринимается и воссоздается объективный мирª .Своеобразие предмета и преобладающий аспект его раскрытия предопределяет конструктивные особенности такой поэмы. На первом плане здесь начало эмоциональнопсихологическое, требующее особых изобразительных и выразительных средств.Лирическая поэма данной разновидности возникает в тот переходный период, когда ©старые нравственные устои оказались ©развороченными бурейª революции, новые же, социалистические, только складывалисьª .Герой лирикопсихологической поэмы обычно представал прежде всего в самом себе, в относительной изоляции и от обстоятельств, в которых сложился его характер, и от многогранных связей с обществом. В этом смысле ‬он личность одинокая.В лирикопсихологической поэме можно говорить и о наличии элементов фантастики, переплетающейся с самой обыденной реальностью.Основные жанровые черты лирикопсихологической поэмы складывались в творчестве В. Маяковского: в поэмах ©Облако в штанахª, ©Флейтапозвоночникª, ©Человекª. Попреобладающему аспекту художественного воссоздания действительности выделяется поэма С. Есенина ©Черный человекª.Вариации лирикопсихологической поэмы 20х годов наблюдаются и у М.Цветаевой (©Поэма Горыª, ©Поэма Концаª), ещераньше ‬у Б. Пастернака (©Разрывª).©Озаª А. Вознесенского, ©Линия перемены датª Р. Бородулина продолжили эту традицию, но здесь, как отмечает А.Васильковский, ©большое имеет место внешнее подражание, чем подлинно творческое развитие жанровой традицииª .Таким образом, полагаем,что решение вопроса о содержании и объеме, вкладываемых в понятие ©поэмаª, должно осуществляться на двух уровнях: общевидовом и конкретножанровом, то есть с учетом тех ееспецифических признаков, которые формируются в конкретных исторических условиях. Последний из этих уровней не представляет возможности найти общую, универсальную формулу, так как реализуется на локальном, относительно частном материале. Каждый из отдельных типов или разновидностей нуждается в своем особом определении. Но поскольку в каждом из них присутствуют какието общевидовые черты и качества, которые дают основание назвать произведение поэмой, то именно они, эти черты и качества могут служить опорой для определения поэмы как вида.Итак, в самом общем типологическом выражении отличительные черты и признаки поэмы заключены в специфике ееобщевидовых содержании и формы. Так, предметом поэмы, как уже говорилось, во все времена и во всех еежанровых модификациях является нечто общезначимое, представляющее как бы отражение народного духа, нечто поднимающееся над уровнем обыденного и заурядного, связанное с высшими, прекраснейшими устремлениями человека (народа, класса). Говоря словами В. Белинского, она заключает в себе ©глубочайшие миросозерцания и нравственные вопросы совершенного человечестваª .Развитие жанра поэмы в начале XXв., сохраняя определенную независимость от авторского произвола, тем не менее значительно активизировалось индивидуальными жанровыми поисками. Поэтому в рамках типологического исследования небесполезным является изучение творчества тех поэтов, у которых жанр поэмы нашел самое широкое и разнообразное применение.

Ссылки на источники1.Гуляев Н.А. Теория литературы. ‬М., 1985. ‬С. 127.2.Суровцев Ю. О поэтах и поэзии. Тбилиси, 1962. ‬С.66‬67.3.Гусев В. Форма и суть // Литературная газета. ‬1965. ‬19 августа. ‬С. 25.4.Васильковский А.Г. Жанровые особенности русской советской поэмы 1917‬1941 гг. Опыт типологической характеристики. ‬Киев, 1979. ‬С. 14, 130‬136, 150, 168‬169, 178.5.Белинский В.Г. ПСС:Изд. АН СССР, т.VI, с. 415. ‬М., 1955.

56. Жанровое своеобразие поэмы н.В. Гоголя «Мертвые души». Особенности сюжета и композиции.

Ответ: «Мёртвые души» - поэма всей русской жизни и всего творчества Гоголя. В 1835 г. Гоголь читает первые главы Пушкину, в 1842 г. публикует первый том. Гоголь сжёг второй том. До нас дошли фрагменты отдельных глав. «Мёртвые души» - поэма гоголевской жизни.

М.Д. определяют развитие самой словесности. Последующая русская проза обращается к тексту М.Д. Гоголевский текст создавался на переломе двух социально-экономических периодов: заканчивалась дворянская эпоха и наступала эпоха разночинцев. Рождается новый герой: человек, любой ценой добывающий деньги. В М.Д. отразились глобальные проблемы человеческого бытия. Здесь прослеживаются последние романтические герои. В гоголевском тексте прослеживается типология общественного сознания.

Поэма – полисемантичное определение. Гоголь нарушает лироэпические традиции поэмы, в которой нет стихотворного языка. Автору было важно подчеркнуть синтез эпической и лирической форм выражения. Гоголь раздвигает границы прозы и её возможности. Его эпос обретает энергию лирики. Гоголь опирался на традиции мировой эпической поэмы («Божественная комедия» Данте соответствует структуре гоголевского замысла провести русского человека через ад, чистилище и рай; «Небожественная комедия» Красинского – parodia sacra). Написание кульминационных моментов М.Д. было связано с Жуковским и его переводом «Одиссеи». Идея хитроумного Одиссея, обретшего отечество, рождает у Гоголя ассоциации с Чичиковым. В 1847 г. Гоголь пишет статью об

«Одиссее». В последних главах М.Д. видно отражение гомеровского стиля (сложные эпитеты). Гоголь ищет в русском мире деятеля, который даст России смысл развития.

Двойное заглавие было опубликовано по цензурным соображениям. Заглавия «Похождения Чичикова» возвращают к традиции плутовского романа. Игра жёлтого и чёрного на обложке – игра света и тьмы. Жёлтый – цвет сумасшествия. Начиная с обложки, Гоголь хотел, чтобы его концепция эпоса дошла до читателя.

Поэма выросла из анекдота. Анекдотическая ситуация постепенно становится символичной. Важнейшие мотивы – дорога, тройка, душа – выражают русский характер. Все размышления Чичикова соотносятся с гоголевским образом мыслей. Гоголь защищает своего героя, называя его «героем нашего времени».

Гоголь продолжает традиции русской героики. Чичиков – герой, способный к развитию. М.Д. – его «Одиссея», движение скитальца в поисках родины. Дорога – путь русской жизни. Гоголевский герой постоянно плутает, сбиваясь с маршрута.

В М.Д. изначально 33 главы, возвращающие к сакральному возрасту Христа. Осталось 11 глав.

Композиция М.Д.:

1. Глава I – экспозиция; 2. Глава II – VI – помещичьи главы; 3. Глава VII – X – городские главы; 4. Глава XI – заключение.

Гоголь выбирает сюжет травелога. Дорожный сюжет давал разгляд мира. Поэма начинается с дорожного эпизода. Колесо – символ движения Чичикова. Дороги раздвигают русское пространство и авторское сознание. Хаос повторов – символ непредсказуемой русской жизни. Символичен образ кучи как русской грязи. Символические образы постоянно создают ощущение русского мира. Создаётся тема русских богатырей и Отечественной войны, проходящая через сюжет.

К концу 1835 г. вырисовываются доминантные черты гого- левского замысла: мотив путешествия по России, множество разнообразных характеров, изображение «хотя с одного боку» всей Руси, жанр романа. Оче- видно, что в центре гоголевской художественной рефлексии оказывается образ России как национальная субстанция, как «наше всё». Но так как между ревизиями были достаточно длительные перерывы, то многие «ревизские души», за которые полагалось платить налог, уже нередко были умершими, и по- мещики естественно хотели от них избавиться. На этом абсурде и базируется суть авантюры Чичикова, сумевшего превратить умершие, «убылые» ревизские души в ожившие, живые. Сама игра понятиями живые и мертвые души обретала анекдотиче- ский, но вполне реальный смысл. Но не менее важно было, что в лексиконе гоголевской поэмы и реально живущие помещики, представители бюрократическо- го аппарата превращались в мертвые души. Гоголь увидел в них отсутствие жизненной силы, омертвение души. Он, по существу, всем смыслом своей поэмы раскрывал идею сохранения живой души при жиз- ни. Его философия души базировалась на вечных ценностях. Пассивное же подчинение силе внешних обстоятельств и прежде всего анти- гуманной морали современного Гоголю общества писатель рас- сматривает как духовную смерть личности, или смерть души». Одним словом, название поэмы полисемантично, содержит в себе различные художественные смыслы, но антропологиче- ский аспект, помогающий масштабно раскрыть национальные проблемы, «русский дух», можно считать определяющим. В этом смысле жанровое определение ПОЭМА, которое уже при первом издании получило гоголевское произведение и ко- торое он так рельефно графически и с символическим подтек- стом (своеобразные кариатиды богатырей, поддерживающих жанровый подзаголовок) воссоздал на своем рисунке обложки, представляется закономерным и значимым в гоголевской худо- жественной системе. Именно поэма как лиро-эпический жанр позволяла органично соединить эпиче- ские потенции замысла-творения «Вся Русь явится в нем!» с авторским словом, его рефлексией о национальной субстанции, о путях развития России, то, что впоследствии стали называть «лирическими отступлениями». Сама традиция жанра поэмы как национальной эпопеи (вспомним многочисленные «Петриа- ды», «Россиаду» Хераскова), как героиды не могла быть чужда гоголевской установке. Наконец, великие образцы жанра, пре- жде всего «Одиссея» Гомера и «Божественная комедия» Данте, не могли не стоять перед его мысленным взором и не волновать его художественное воображение. Сам замысел трехтомного про- изведения с воссозданием Ада, Чистилища и Рая национально- го бытия рождал естественные ассоциации с Данте. Го- голь вводил в русскую словесную культуру свой жанровый фе- номен - поэму в прозе. Этим определением Гоголь раздвигал сами возможности прозы, придавая ей особую музыку слова и тем самым создавая эпический образ России - «ослепительного видения», «синей дали». Еще в начале работы над произведением Гоголь осознавал необычность своего замысла, не укладывающегося в привычные жанровые каноны. В жанровом подзаголовке сконцентрировались творческие стратегии автора «Мертвых душ»: синтетизм мышления, орга- ничное соединение эпического и лирического начал, раздвиже- ние границ и возможностей прозы, установка на воссоздание на- циональных, субстанциальных проблем бытия. Образ России заполняет всё пространство поэмы и проявля- ется на самых различных уровнях художественного мышления ее автора. Е.А. Смирнова, развивая эти мысли, при- ходит к выводу, что «многими важными особенностями своего поэтического строя «Мертвые души» обязаны трем древнейшим жанрам Первый из них - это народная песня, второй - по- словица, третьим же Гоголь называет «слово русских церковных пастырей»...»

Художественный строй поэмы способству- ет реализации центрального образа как целостности изменяю- щихся, преходящих сторон вещей и явлений, как национальной субстанции. Композиция поэмы подчинена установке на выявление при- роды этой субстанции. 11 глав создают кольцо, воссоздающее идею «возвращения на круги своя». Первая глава - въезд брич- ки Чичикова в губернский город NN. 3-6 главы - посещение усадеб помещиков Манилова, Коробочки, Ноздрева, Собаке- вича, Плюшкина. 7-10 главы - возвращение Чичикова в го- род. 11 глава - отъезд героя из города N. Номинация города по странному стечению обстоятельств меняется: вместо NN просто N, но речь идет об одном городе. Время путешествия Чичикова определить невозможно: все погодные реалии смыты. Это поис- тине блуждание в вечности. «Мертвые души» можно без преувеличения назвать дорож- ной поэмой. Дорога - главная скрепа сюжета и философии. Дорожный сюжет - разгляд мира. Путешествие и похождения Чичикова - композиционный стержень, сводящий воедино весь русский мир. Разные типы дорог: тупики, проселочные, «рас- ползающиеся, как раки», «без конца и края», устремленные в космос - рождают ощущение бесконечного простора и движе- ния. И гоголевский гимн дороге: «Какое странное и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта до- рога... Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая доро- га! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколь- ко родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколь- ко перечувствовалось дивных впечатлений!..» (VI, 221-222) - способствует формированию в читательском сознании образа дороги-пути. Путь отдельного человека и путь всей нации, России сопрягают в гоголевском со- знании два сюжета: реальный, но миражный и символический, но жизненный. Тина мелочей, ежедневной, будничной жизни рождает статику омертвевшей жизни, но символические лейт- мотивы - дороги, тройки, души взрывают статику, выявляют динамику полета авторской мысли. Эти лейтмотивы становятся символами российского бытия. На тройке по дорогам жизни в поисках живой души и ответа на вопрос «Русь, куда ж несешься ты?» - вот вектор движения авторского сознания. Двойной сюжет выявляет сложность взаимоотношений ав- тора и героя. Сюжет изображения и сюжет рассказывания - это сюжеты разного уровня и объема, это две картины мира. Если с первым сюжетом соотносятся похождения Чичикова, его сдел- ки с помещиками, то со вторым - авторский разгляд мира, его рефлексия по поводу проиходящего. Автор незримо присут- ствует в бричке, рядом с Чичиковым, Петрушкой и Селифаном. «...Но что до автора, - замечает Гоголь в конце первого тома, - то он ни в каком случае не должен ссориться с своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку; две большие части впереди - это не безделица» (VI, 245-246). В художественном пространстве поэмы нет места фантастике, но авторская фантазия безгранична. Она легко превращает афе- ру с мертвыми душами - в реальную историю, бричку - в птицу тройку, сравнивая ее с Русью: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?» (VI, 247); она способствует «циркуляции лиризма», чтобы воссоздать не галерею сатириче- ских портретов, а дать духовный портрет нации. И этот портрет многолик: в нем от великого до смешного один шаг. Каждый из последующих героев имеет свое неповторимое лицо. Традиции рус- ского лубка, теньеровской и рембрандтовской живописи прояв- ляются в обрисовке лиц, интерьеров, пейзажей. Но за всем различием типажей выявляется общность их философии и поведения. Гоголевские помещики инертны; в них нет жизненной энергии и развития. Гоголевский смех в «Мертвых душах» более сдержан, чем в «Ревизоре». Сам жанр поэмы в отличие от комедии растворяет его в эпических картинах и лирической авторской рефлексии. Но он составная и органическая часть авторской позиции. Смех в «Мертвых душах» перерастает в сатиру. Она приобретает ми- розиждительный смысл, так как направлена на самые основы российской государственности, ее основные институты. Поме- щики, бюрократический аппарат, наконец, сама государствен- ная власть подвергаются трезвому анализу.