Успенский собор всегда являлся самым важным кафедральным собором российского государства. Он занимает особенное место в историческом прошлом России. В течение многих столетий эта церковь была государственным и религиозным центром. Здесь происходили венчания на княжество великих князей и присяги на вассальную верность удельных князей, здесь короновали на царей, а затем императоров…

Говорят, что у каждого города, основанного в древности или в средневековье, есть свое тайное имя. По легенде, его могли знать лишь несколько человек. В тайном имени города был заложен его ДНК. Узнав «пароль» города, враг без труда мог завладеть им.

Согласно древней градостроительной традиции, в начале рождалось тайное имя города, затем находилось соответствующее место, «сердце града», которое символизировало Древо мира. Причем не обязательно, что пуп города должен находиться в «геометрическом» центре будущего города.

У города почти как у Кощея: «…смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережёт».

Интересно, что древние и средневековые градостроители всегда оставляли подсказки. Любовь к ребусам отличала многие профессиональные гильдии. Одни масоны чего стоят.

До профанации геральдики в эпоху Просвещения роль этих ребусов выполняли гербы городов. Но это в Европе. В России до XVII века вообще не было традиции зашифровывать суть города, его тайное имя, в гербе либо другом каком-то символе.

Государственная печать Великого Князя Иоанна III 1497 года

Например, Георгий Победоносец перекочевал на герб Москвы с печатей великий московских князей, а еще раньше — с печатей Тверского княжества. Отношения к городу это никакого не имела. На Руси отправной точкой для возведения города был храм. Он был осью любого населенного пункта.

В Москве эту функцию на протяжении веков выполнял Успенский собор. В свою очередь, согласно византийской традиции, храм должен был быть построен на мощах святого. При этом мощи обычно полагались под алтарем (иногда также с одной из сторон алтаря или у входа в храм).

Именно мощи и являли собой «сердце города». Имя святого, по-видимому, и было тем самым «тайным именем». Иными словами, если бы «закладным камнем» Москвы был собор Василия Блаженного, то, и «тайное имя» города было бы «Васильев» или «Васильев-град».

Однако мы не знаем, чьи мощи лежат в основании Успенского собора. Нет ни одного упоминания об этом в летописях. Вероятно, имя святого держалось в тайне.

В конце XII века на месте нынешнего Успенского собора в Кремле стояла деревянная церковь. Сто лет спустя московский князь Даниил Александрович построил на этом месте первый Успенский собор. Однако по неизвестным причинам через 25 лет Иван Калита строит на этом месте новый собор.

Интересно, что храм был построен по образцу Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. Не совсем ясно почему? Георгиевский собор вряд ли можно назвать шедевром древнерусского зодчества. Значит, было еще что-то?

Реконструкция первоначального вида Георгиевского собора в Юрьеве-Польском

Храм-образец в Юрьеве-Польском был построен в 1234 году князем Святославом Всеволодовичем на месте на фундаменте белокаменной церкви Георгия, которая была сооружена в 1152 при основании города Юрием Долгоруким. Видимо, этому месту уделялось какое-то повышенное внимание. А строительство такого же храма в Москве, возможно, должна была подчеркнуть какую-то преемственность.

Успенский собор в Москве простоял менее 150 лет, а потом Иван III вдруг решил его перестроить. Формальная причина – ветхость сооружения. Хотя полторы сотни лет для каменного храма не Бог весть какой срок.

Храм разобрали, а на его месте в 1472 году началось строительство нового собора. Однако 20 мая 1474 года в Москве произошло землетрясение. Недостроенный собор получил серьезный урон, и Иван принимает решение разобрать остатки и начать строить новый храм.

Для строительства приглашаются зодчие из Пскова, но те, по загадочным причинам, категорически отказываются от строительства. Тогда Иван III, по настоянию своей второй супруги Софьи Палеолог, посылает эмиссаров в Италию, которые должны были привезти в столицу итальянского архитектора и инженера Аристотеля Фьораванти. Кстати, на родине его называли «новым Архимедом».

Это выглядит совершенно фантастически, поскольку впервые в истории Руси на строительство православного храма, главного храма Московского государства, приглашается зодчий-католик! С точки зрения тогдашней традиции – еретик.

Почему был приглашен итальянец, который в глаза не видел ни одного православного храма, остается тайной. Может быть, потому, что ни один русский зодчий не захотел иметь дело с этим проектом.

Строительство храма под руководством Аристотеля Фьораванти началось в 1475 году, а закончилось в 1479. Интересно, что в качестве образца был избран Успенский собор во Владимире.

Историки объясняют, что Иван III хотел показать преемственность Московского государства от бывшего «стольного града» Владимира. Но это опять выглядит не очень убедительно, поскольку во второй половине XV века былой авторитет Владимира едва ли мог иметь какое-то имиджевое значение.

Возможно, это было связано с Владимирской иконой Божией матери, которую в 1395 года перевезли из владимирского Успенского собора в московский Успенский собор, построенный Иваном Калитой. Однако прямых указаний на это история не сохранила.

Одна из гипотез, почему русские зодчие не взялись за дело, и был приглашен итальянский архитектор, связана с личностью второй жены Иоанна III, византийки Софьи Палеолог.

София Палеолог въезжает в Москву. Миниатюра Лицевого летописного свода.

Как известно, в жены Ивану III греческую принцессу активно продвигал римский папа Павел II. В 1465 году ее отец, Фома Палеолог, перевез ее с другими своими детьми в Рим. Семья поселилась при дворе папы Сикста IV. Через несколько дней после их прибытия Фома умер, приняв перед смертью католичество.

История не оставила нам сведений о том, что Софья перешла в «латинскую веру», однако вряд ли Палеологи могли оставаться православными, живя при дворе папы Римского. Другими словами, Иван III, скорее всего, посватался католичке. Причем, о том, что Софья перешла перед свадьбой в Православие, не сообщает ни одна летопись.

Венчание происходило в ноябре 1472 года. По идее, оно должно было происходить в Успенском соборе. Однако незадолго до этого храм был разобран до фундамента, чтобы начать новое строительство. Это выглядит очень странно, поскольку примерно за год до этого было известно о грядущей свадьбе.

Удивительно и то, что венчание произошло в специально построенной возле Успенского собора деревянной церкви, которую снесли сразу же после обряда. Почему не был выбран другой кремлевский собор, остается тайной.

Давайте вернемся все же к отказу псковских зодчих восстанавливать, разрушенный Успенский собор. Одна из московских летописей говорит, что псковичи якобы не взялись за работу по причине ее сложности. Однако слабо верится, что русские архитекторы могли отказать Ивану III, человеку довольно резкому, по такому поводу.

Причина категорического отказа должна была быть очень весомой. Вероятно, это было связано с какой-то ересью. Ересью, которую мог перенести только католик – Фьораванти. Что же это могло быть?

Московский Кремль при Иване III

Успенский собор, построенный итальянским зодчим, не имеет каких-то «крамольных» отклонений от Русской традиции зодчества. Единственное, что могло вызвать категорический отказ – это святые мощи.

Возможно, «закладной» реликвией могли стать мощи неправославного святого. Как известно, Софья привезла в качестве приданного много реликвий, включая православные иконы и библиотеку. Но, вероятно, не обо всех реликвиях мы знаем. Не случайно же папа Павел II так лоббировал этот брак.

Если во время переустройства храма произошла смена мощей, то, согласно русской традиции градостроительства, сменилось «тайное имя», а главное судьба города. Люди, которые хорошо и тонко понимают историю, знают, что именно с Ивана III началась смена ритма России. Тогда еще Руси.

Алексей Плешанов

В конце XV века в русских землях, объединившихся вокруг Москвы, начинает зарождаться концепция, согласно которой Русское государство является правопреемником Византийской империи. Спустя несколько десятилетий тезис «Москва — Третий Рим» станет символом государственной идеологии Российского государства.

Большую роль в формировании новой идеологии и в изменениях, которые происходили в это время внутри России, было суждено сыграть женщине, имя которой слышали практически все, кто хоть раз соприкасался с русской историей. София Палеолог, жена великого князя Ивана III , внесла свой вклад в развитие русского зодчества, медицины, культуры и многие другие сферы жизни.

Есть и другой взгляд на неё, согласно которому она была «русской Екатериной Медичи», чьи козни пустили развитие России по совершенно иному пути и внесли смуту в жизнь государства.

Правда, как обычно, находится где-то посередине. София Палеолог не выбирала Россию — Россия выбрала её, девушку из последней династии византийских императоров, в качестве супруги для великого князя московского.

Византийская сирота при папском дворе

Фома Палеолог, отец Софьи. Фото: Commons.wikimedia.org

Зоя Палеологиня, дочь деспота (это название должности) Мореи Фомы Палеолога , появилась на свет в трагическое время. В 1453 году Византийская империя, наследница Древнего Рима, после тысячи лет существования рухнула под ударами османов. Символом гибели империи стало падение Константинополя, в котором погиб император Константин XI , родной брат Фомы Палеолога и дядя Зои.

Морейский деспотат, провинция Византии, которой правил Фома Палеолог, продержалась до 1460 года. Эти годы Зоя прожила вместе с отцом и братьями в Мистре, столице Мореи, городе, расположенном рядом с Древней Спартой. После того как султан Мехмед II захватил и Морею, Фома Палеолог уехал на остров Корфу, а затем в Рим, где скончался.

Дети из царственной семьи погибшей империи жили при дворе папы римского. Незадолго до смерти Фома Палеолог, чтобы получить поддержку, перешёл в католицизм. Католиками стали и его дети. Зою после крещения по римскому обряду нарекли Софьей.

Виссарион Никейский. Фото: Commons.wikimedia.org

10-летняя девочка, взятая на попечение папским двором, не имела возможности что-либо решать самостоятельно. Её наставником был назначен кардинал Виссарион Никейский , один из авторов унии, которая должна была объединить католиков и православных под общей властью папы римского.

Судьбу Софьи собирались устроить путём замужества. В 1466 году её предложили в качестве невесты кипрскому королю Жаку II де Лузиньяну , но он отказался. В 1467 году её предложили в жёны князю Караччоло , знатному итальянскому богачу. Князь выразил согласие, после чего состоялось торжественное обручение.

Невеста на «иконе»

Но стать женой итальянца Софье было не суждено. В Риме стало известно, что овдовел великий князь московский Иван III. Русский князь был молод, на момент смерти первой супруги ему исполнилось всего 27 лет, и ожидалось, что вскоре он будет искать новую жену.

Кардинал Виссарион Никейский увидел в этом шанс продвинуть свою идею униатства на русские земли. С его подачи в 1469 году папа римский Павел II направил Ивану III письмо, в котором предложил в качестве невесты 14-летнюю Софью Палеолог. В письме о ней говорилось как о «православной христианке», без упоминания о переходе в католицизм.

Иван III не был лишён честолюбия, на чём впоследствии часто будет играть его жена. Узнав о том, что в невесты предложена племянница византийского императора, он ответил согласием.

Виктор Муйжель. «Посол Иван Фрязин вручает Ивану III портрет его невесты Софьи Палеолог». Фото: Commons.wikimedia.org

Переговоры, однако, только начались — необходимо было обговорить все детали. Русский посол, отправленный в Рим, вернулся с подарком, шокировавшим и жениха, и его окружение. В летописи этот факт был отражён словами «царевну на иконе написану принесе».

Дело в том, что в России к тому моменту светской живописи не существовало вовсе, и портрет Софьи, присланный Ивану III, в Москве восприняли как «икону».

Софья Палеолог. Реконструкция по черепу С. Никитина. Фото: Commons.wikimedia.org

Впрочем, разобравшись, что к чему, московский князь внешним обликом невесты остался доволен. В исторической литературе встречаются различные описания Софьи Палеолог — от красавицы до уродины. В 1990-х годах были проведены исследования останков жены Ивана III, в ходе которых был восстановлен и её внешний вид. Софья была невысокой женщиной (около 160 см), склонной к полноте, с волевыми чертами лица, которые можно назвать если не красивыми, то довольно миловидными. Как бы то ни было, Ивану III она понравилась.

Провал Виссариона Никейского

Формальности были улажены к весне 1472 года, когда в Рим прибыло новое русское посольство, на сей раз уже за самой невестой.

1 июня 1472 году в базилике святых апостолов Петра и Павла состоялось заочное обручение. Заместителем великого князя был русский посол Иван Фрязин . В качестве гостей присутствовали жена правителя Флоренции Лоренцо Великолепного Клариче Орсини и королева Боснии Катарина . Папа, кроме подарков, дал невесте приданое в 6 тыс. дукатов.

Софья Палеолог въезжает в Москву. Миниатюра Лицевого летописного свода. Фото: Commons.wikimedia.org

24 июня 1472 года большой обоз Софьи Палеолог вместе с русским послом выехал из Рима. Невесту сопровождала римская свита во главе с кардиналом Виссарионом Никейским.

Добираться до Москвы пришлось через Германию по Балтийскому морю, а затем через Прибалтику, Псков и Новгород. Такой сложный маршрут был вызван тем, что у России в этот период в очередной раз начались политические проблемы с Польшей.

Испокон веков византийцы славились своей хитростью и коварством. То, что эти качества Софья Палеолог унаследовала в полной мере, Виссарион Никейский узнал вскоре после того, как обоз невесты пересёк границу России. 17-летняя девушка объявила, что с этой поры более не будет исполнять католические обряды, а возвращается к вере предков, то есть к православию. Все амбициозные планы кардинала рухнули. Попытки католиков закрепиться в Москве и усилить своё влияние потерпели неудачу.

12 ноября 1472 года Софья въехала в Москву. Здесь тоже было много тех, кто относился к ней с настороженностью, видя в ней «римского агента». По некоторым сведениям, митрополит Филипп , недовольный невестой, отказался проводить церемонию венчания, из-за чего церемониал проводил коломенский протопоп Осия .

Но, как бы то ни было, Софья Палеолог стала женой Ивана III.

Фёдор Бронников. «Встреча царевны Софии Палеолог псковскими посадниками и боярами в устье Эмбаха на Чудском озере». Фото: Commons.wikimedia.org

Как Софья избавила Россию от ига

Их брак продлился 30 лет, она родила мужу 12 детей, из которых пятеро сыновей и четыре дочери дожили до взрослого возраста. Судя по историческим документам, великий князь был привязан к жене и детям, за что даже получал упрёки от высокопоставленных служителей церкви, считавших, что это идёт во вред государственным интересам.

Софья никогда не забывала о своём происхождении и вела себя так, как, по её мнению, полагалось себя вести племяннице императора. Под её влиянием приёмы у великого князя, особенно приёмы послов, были обставлены сложным и красочным церемониалом, подобным византийскому. Благодаря ей, византийский двуглавый орёл перекочевал и в русскую геральдику. Благодаря её влиянию, великий князь Иван III начал именовать себя «русским царём». При сыне и внуке Софьи Палеолог это именование русского владыки станет официальным.

Судя по поступкам и делам Софьи, она, лишившись родной Византии, всерьёз взялась за построение её в другой православной стране. В помощь ей было честолюбие мужа, на котором она успешно играла.

Когда ордынский хан Ахмат готовил нашествие на русские земли и в Москве обсуждали вопрос о размере дани, с помощью которой можно откупиться от несчастья, в дело вмешалась Софья. Заливаясь слезами, она стала упрекать мужа в том, что страна до сих пор вынужден платить дань и что с этим позорным положением пора кончать. Иван III не был человеком воинственным, но упрёки жены задели его за живое. Он принял решение собрать войско и выступить навстречу Ахмату.

При этом жену с детьми великий князь отправил сначала в Дмитров, а потом на Белоозеро, опасаясь военной неудачи.

Но неудачи не случилось — на реке Угре, где встретились войска Ахмата и Ивана III, сражения не произошло. После того, что известно под названием «стояние на Угре», Ахмат ретировался без боя, а зависимость от Орды завершилась окончательно.

Перестройка XV века

Софья внушала мужу, что государь такой великой державы, как он, не может жить в столице с деревянными храмами и палатами. Под влиянием жены Иван III начал перестройку Кремля. Для строительства Успенского собора из Италии был приглашён архитектор Аристотель Фиораванти . На стройке активно использовался белый камень, отчего и появилось сохранившееся в веках выражение «белокаменная Москва».

Приглашение иностранных специалистов в разных областях стало широко распространённым явлением при Софье Палеолог. Итальянцы и греки, занявшие при Иване III должности послов, начнут активно зазывать в Россию своих земляков: архитекторов, ювелиров, мастеров монетного дела и оружейников. Среди приезжих было большое количество профессиональных врачей.

Софья приехала в Москву с большим приданым, часть которого занимала библиотека, включавшая в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были поэмы Гомера , сочинения Аристотеля и Платона и даже книги из Александрийской библиотеки.

Эти книги и составили основу легендарной пропавшей библиотеки Ивана Грозного, которую энтузиасты пытаются искать и по сей день. Скептики, однако, полагают, что такая библиотека в действительности не существовала.

Говоря о неприязненном и настороженном отношении к Софье русских, надо сказать, что их смущало её независимое поведение, активное вмешательство в государственные дела. Подобное поведение для предшественниц Софьи в качестве великих княгинь, да и просто для русских женщин было нехарактерным.

Сражение наследников

К моменту второго брака Ивана III у него уже был сын от первой супруги — Иван Молодой , который и был объявлен наследником престола. Но с рождением детей у Софьи начала нарастать напряжённость. Русская знать раскололась на две группировки, одна из которых поддерживала Ивана Молодого, а вторая — Софью.

Отношения между мачехой и пасынком не сложились, да так, что самому Ивану III приходилось увещевать сына вести себя прилично.

Иван Молодой был всего на три года младше Софьи и почтения к ней не испытывал, видимо, считая новый брак отца предательством по отношению к умершей матери.

В 1479 году Софья, рожавшая до этого только девочек, произвела на свет сына, наречённого Василием . Как истинная представительница византийского императорского рода, она была готова обеспечить сыну трон любой ценой.

К этому времени Иван Молодой уже упоминался в русских документах как соправитель отца. А в 1483 году наследник женился на дочери господаря Молдавии Стефана Великого Елене Волошанке .

Отношения Софьи и Елены сразу стали враждебными. Когда же в 1483 году Елена родила сына Дмитрия , перспективы Василия унаследовать трон отца стали совсем призрачными.

Женское соперничество при дворе Ивана III было ожесточённым. И Елена, и Софья горели желанием избавиться не только от конкурентки, но и от её потомства.

В 1484 году Иван III решил одарить невестку жемчужным приданым, оставшимся от первой жены. Но тут выяснилось, что Софья уже подарила его своей родственнице. Великий князь, разгневанный самоуправством жены, заставил её вернуть подаренное, а самой родственнице вместе с мужем из страха перед наказанием пришлось бежать из русских земель.

Смерть и погребение великой княгини Софьи Палеолог. Фото: Commons.wikimedia.org

Проигравший теряет всё

В 1490 году наследник престола Иван Молодой заболел «ломотой в ногах». Специально для его лечения из Венеции был вызван лекарь Леби Жидовин , но помочь он не смог, и 7 марта 1490 года наследник скончался. Лекарь по приказу Ивана III был казнён, а в Москве бродили слухи, что Иван Молодой погиб в результате отравления, которое является делом рук Софьи Палеолог.

Доказательств этому, правда, нет. После смерти Ивана Молодого новым наследником стал его сын, в русской историографии известный как Дмитрий Иванович Внук .

Официально наследником Дмитрий Внук провозглашён не был, и поэтому Софья Палеолог продолжала попытки добиться трона для Василия.

В 1497 году был раскрыт заговор сторонников Василия и Софьи. Разгневанный Иван III отправил его участников на плаху, но жену и сына не тронул. Однако они оказались в опале, фактически под домашним арестом. 4 февраля 1498 года Дмитрий Внук был официально провозглашён наследником престола.

Борьба, однако, завершена не была. Вскоре партии Софьи удалось добиться реванша — на сей раз в руки палачей отдали сторонников Дмитрия и Елены Волошанки. Развязка наступила 11 апреля 1502 года. Новые обвинения в заговоре в адрес Дмитрия Внука и его матери Ивана III счёл убедительными, отправив их под домашний арест. Спустя несколько дней соправителем отца и наследником престола был провозглашён Василий, а Дмитрий Внук с матерью были помещены в тюрьму.

Рождение империи

Софья Палеолог, фактически возведшая сына на русский престол, сама до этого момента не дожила. Она умерла 7 апреля 1503 года и была похоронена в массивном белокаменном саркофаге в усыпальнице Вознесенского собора в Кремле рядом с могилой Марии Борисовны , первой супруги Ивана III.

Великий князь, овдовевший вторично, пережил любимую Софью на два года, уйдя из жизни в октябре 1505 года. Елена Волошанка скончалась в тюрьме.

Василий III, взойдя на престол, первым делом ужесточил условия содержания для конкурента — Дмитрия Внука заковали в железные кандалы и поместили в маленькую камеру. В 1509 году 25-летний высокородный узник скончался.

В 1514 году в договоре с императором Священной Римской империи Максимилианом I Василий III впервые в истории Руси назван императором русов. Эту грамоту затем использует Пётр I как доказательство своих прав на коронацию в качестве императора.

Усилия Софьи Палеолог, гордой византийки, взявшейся за выстраивание новой империи взамен утраченной, не пропали даром.

"Твоя судьба предрешена,

-Так говорят, когда на небе
Известен выбор и душа
Неотвратимость принимает,
Как сотворенный ею жребий".

Марина Гуссар

Великая княгиня Софья Палеолог

«Главным действием сего брака...было то, что Россия стала известнее в Европе, которая чтила в Софии племя древних императоров Византийских и, так сказать, провожала оную глазами до пределов нашего отечества...Сверх того многие греки, приехавшие к нам с царевною, сделались полезны в России своими знаниями в художествах и в языках, особенно в латинском, необходимом тогда для внешних дел государственных; обогатили спасенными от турецкого варварства книгами московские церковные библиотеки и способствовали великолепию нашего двора сообщением ему пышных обрядов византийского, так, что с сего времени столица Иоаннова могла действительно именоваться новым Царемградом, подобно древнему Киеву»

Н. Карамзин

“Великий Константинополь (Царьград), этот акрополь вселенной, царственная столица ромеев, бывшая с соизволения Божия, под властью латинян" пал 29 мая 1453 года.

Взятие турецкими войсками Константинополя

Умирал великий христианский город, медленно, жутко и безвозвратно превращаясь в великий мусульманский Стамбул.

Борьба была беспощадной и кровавой, сопротивление осажденных неслыханно упорным, штурм начался с утра, городские ворота туркам взять не удалось, и только к вечеру, проломив пороховым взрывом стену, осаждающие ворвались в город, где сразу же натолкнулись на небывалый отпор - защитники древнейшей христианской твердыни стояли насмерть - еще бы! - как можно было струсить или отступить, когда среди них, как простой воин, сражался до последнего вздоха весь израненный и окровавленный великий император Константин XI Палеолог , и тогда он еще не знал, что всего через несколько секунд в ослепительный последний миг своей жизни, стремительно рухнув во тьму, он навсегда войдет в историю как последний византийский император. Падая прошептал: "Скажи Фоме - пусть голову бережет! Где голова - там Византия, там наш Рим!". Потом захрипел, кровь хлынула из горла, и он потерял сознание.

Константин XI, дядя Софьи. Рисунок XIX века

Тело императора Константина узнали по маленьким золотым двуглавым орлам на пурпурных сафьяновых сапогах.

Верный слуга прекрасно понимал, что означали слова покойного императора: младший брат его - Фома Палеолог , правитель, или, как здесь говорили, деспот морейский, должен приложить все усилия к тому, чтобы сохранить и уберечь от турок величайшую христианскую святыню, которая у него хранилась, - самые почитаемые всем православным миром мощи заступника и патрона византийской, греческой церкви - голову апостола Андрея .

Святой Андрей Первозванный. Андреевский флаг - прочно утвердился на русском военном флоте, и значение его также устоявшееся: его приняли «того ради, что от сего апостола приняла Россия святое крещение»

Да-да, того самого Андрея Первозванного, родного брата святого Петра, столь же великого мученика и верного ученика самого Господа нашего Иисуса Христа…

Фома очень близко к сердцу воспринял предсмертную просьбу героически павшего в бою брата и долго думал о том, что же он должен сделать, чтобы выполнить ее как надлежит…

Великую святыню, которая хранилась в Патросе надо было не просто сберечь от захвата турками, ее надо было сохранить во времени, куда-то перенести, где-то спрятать… А иначе - как следует понимать слова Константина "Где голова - там Византия, там наш Рим!"? Голова апостола сейчас здесь, у Фомы, Рим - в Италии, Византийская империя - увы! - пала вместе с падением Константинополя… Что же брат имел в виду… Что значит "наш Рим"? Вскоре со всей неумолимостью жестокой правды стало ясно, что Морея не выдержит натиска турок. Последние осколки Византии - второй великой Римской империи рассыпались в прах. Полуостров, южная часть Греции, в древности Пелопоннес; получил название Морей в XIII в., от славянского "море". В XV в. на Пелопоннесе находились несколько деспотатов, которые формально зависели от Византии, но фактически подчинялись лишь своим правителям - деспотам, двое из которых - Фома и Михаил были младшими братьями императора Константина.

Фома Палеолог. 11 - деспот Мореи

И вдруг Фому посетило озарение - он внезапно понял, что имел в виду его брат, - Константин, несомненно, верил в новое возрождение империи, он верил, что она непременно возникнет там, где будет находиться наша главная греческая святыня! Но где? Как? Тем временем следовало позаботиться о безопасности жены и детей - турки приближались. В 1460 году Морея была захвачена турецким султаном Мехмедом II, Фома с семьей покинул Морею. У деспота (название высшего титула византийских вельмож, соответствующее европейскому титулу "герцог") Фомы Палеолога было четверо детей. Старшая дочь Елена только что покинула отчий дом, выйдя замуж за сербского короля, с родителями остались мальчики Андреас и Мануил, а также младший ребенок - дочь Зоя, которой к моменту падения Константинополя исполнилось 3 года.

В 1460 году деспот Фома Палеолог с семьей и величайшими святынями христианского мира, в том числе и с главой святого апостола Андрея Первозванного отплыл на некогда греческий остров Керкиру , который с 1386 года принадлежал Венецианской республике и потому именовался по-итальянски - Корфу . Город-государство Венеция, морская республика, переживавшая период величайшего подъема, оставалась самым цветущим и богатым городом на всем Апеннинском полуострове вплоть до XVI столетия.

Фома Палеолог стал налаживать отношения с Венецией, давней соперницей византийцев, почти одновременно с захватом турками Константинополя. Благодаря венецианцам, Керкира осталась единственной частью Греции, не попавшей под власть Османской империи. Оттуда изгнанник переправляется в Анкону — порт под контролем республики Св. Марка. Не приходится сомневаться, что в 1463 году Фома Палеолог вместе с папско-венецианской флотилией собирался выступить в поход против османов. Семья его в это время находилась под опекой венецианцев на Корфу, они же переправили Зою и ее братьев в Рим, прослышав о болезни отца, но, очевидно, и после этого венецианский сенат не прерывал связи с высокородными беженцами.

Еще задолго до осады византийской столицы мудрый Константин втайне, под видом обычного купеческого груза, переслал Фоме веками накопленное собрание самых ценных книг из константинопольской библиотеки. В дальнем уголке большой гавани острова Корфу уже стоял один корабль Фомы Палеолога, отправленный сюда несколькими месяцами раньше. В трюмах этого корабля находились сокровища человеческой мудрости, о которых почти никто ничего не знал.

Здесь было большое количество томов редчайших изданий на греческом, латинском и иудейском языках, начиная от уникальных и очень древних списков евангелий, основных трудов большинства древних историков, философов и писателей, трудов по математике, астрономии, искусствам и кончая тайно хранимыми рукописями предсказаний пророков и астрологов, а также книг, открывающих секреты давно забытых магий. Константин говорил ему как-то, что там хранятся остатки сожженной Геростратом библиотеки, папирусы египетских жрецов, священные тексты, вывезенные Александром Македонским из Персии.

Однажды Фома привел на этот корабль десятилетнюю Зою, показал его трюмы и сказал:

- "Это твое приданое, Зоя. Здесь сокрыто знание великих людей прошлого, а их книги содержат в себе ключ к будущему. Некоторые из них я позже дам тебе для прочтения. Остальные будут ждать твоего совершеннолетия и замужества".

Итак, они поселились на острове Корфу , где прожили почти пять лет.

Однако отца в эти годы Зоя почти не видела.

Наняв для детей самых лучших наставников, он оставил их на попечение матери, своей горячо любимой жены Екатерины, и, взяв с собой священную реликвию, отправился в 1460 в Рим, дабы торжественно подарить ее папе Павлу II, надеясь взамен получить подтверждение своих прав на константинопольский престол и военную поддержку в борьбе за его возвращение - к этому времени Фома Палеолог остался единственным законным наследником павшего императора Константина.

Умирающая Византия, надеясь получить от Европы военную помощь в борьбе с турками, подписала в 1439 году Флорентийскую унию об объединении Церквей, и теперь ее правители могли просить себе убежище у папского престола.

7 марта 1461 года в Риме морейского деспота встретили с достойными почестями, голову апостола Андрея во время пышного и величественного богослужения при огромном стечении народа поместили в соборе Святого Петра , а Фоме назначили весьма высокое по тем временам содержание - 6 500 дукатов в год. Папа наградил его орденом Золотой розы. Фома остался жить в Италии.

Однако с течением времени он начал постепенно понимать, что его надежды вряд ли когда-нибудь осуществятся и что, скорее всего, он так и останется уважаемым, но никому не нужным изгнанником.

Единственным утешением служила ему дружба с кардиналом Виссарионом , которая завязалась и окрепла в процессе его стараний получить поддержку от Рима.

Виссарион Никейский

Этот необычайно даровитый человек слыл вождем византийских латинофилов. Литературный дар, начитанность, честолюбие и умение подольститься к сильным мира сего, и, конечно, приверженность унии способствовали его успешной карьере. Он обучался в Константинополе, затем принял постриг в одном из монастырей Пелопоннеса, в столице Мореи Мистре подвизался при философской школе Гемиста Плифона. В 1437 году в возрасте 35 лет избран митрополитом Никейским. Впрочем, Никея давно была завоевана турками, и этот пышный титул понадобился, чтобы придать дополнительный вес сторонникам унии на заседаниях предстоящего собора. По таким же соображениям другой латинофил Исидор оказался рукоположен в митрополиты Московские константинопольским патриархом без согласия русских.

Католический кардинал Виссарион Никейский, грек, любимец папы, ратовал за объединение христианских церквей перед лицом турецкой угрозы. Приезжая раз в несколько месяцев на Корфу, Фома подолгу беседовал с детьми, сидя в своем черном кресле-троне, инкрустированном золотом и слоновой костью, с большим двуглавым византийским орлом над изголовьем.

Он готовил юношей Андреаса и Мануила к унизительному будущему принцев без королевства, нищих просителей, искателей богатых невест - он пытался научить их тому, как в этой ситуации сохранить достоинство и сносно устроить свою жизнь, не забывая принадлежности к своему древнему, гордому и некогда могущественному роду. Но он знал также, что без богатства и земель у них нет никаких шансов возродить былую славу Великой империи. И потому свои надежды возлагал на Зою.

Его любимая дочь Зоя росла очень смышленой девочкой, но она с четырех лет умела читать и писать по-гречески и по-латыни, была очень способной к языкам, а сейчас, к своим тринадцати годам, уже прекрасно знала древнюю и современную историю, владела основами математики и астрономии, пересказывала на память целые главы из Гомера, а главное - она любила учиться, в ее глазах сверкал огонек жажды познания тайн мира, который открывался перед ней, больше того, она уже как бы догадывалась, что ее жизнь в этом мире будет совсем не простой, но это не пугало, не останавливало, напротив, она стремилась узнать как можно больше, словно с азартом и упоением готовилась к долгой, опасной, но необыкновенно увлекательной игре.

Огонек в глазах Зои вселял большие надежды в сердце отца, и он стал исподволь и постепенно готовить дочь к великой миссии, которую собирался на нее возложить.

Когда Зое исполнилось пятнадцать лет, на девушку обрушился ураган несчастий. В начале 1465 года внезапно скончалась мать Екатерина Заккария. Ее смерть потрясла всех - детей, родственников, слуг, но Фому она просто сразила. Он потерял ко всему интерес, тосковал, худел, казалось, все уменьшался в размерах, и вскоре стало ясно, что он угасает.

Однако вдруг наступил день, когда всем показалось, что Фома как будто ожил: он приехал к детям, попросил Зою сопровождать его в порт, и там они поднялись на палубу того самого корабля, где хранилось Зоино приданое, и отплыли с дочерью и сыновьями в Рим.

Рим. Вечный город

Однако, в Риме все вместе они не долго прожили, вскоре 12 мая 1465 года Фома скончался в возрасте 56 лет. Чувство собственного достоинства и красота, которую Фома сумел сохранить до преклонных лет, произвели на итальянцев большое впечатление. Он также угодил им тем, что официально принял католичество.

Образование царственных сирот взял на себя Ватикан , поручив их кардиналу Виссариону Никейскому. Грек из Трапезунда, был в равной степени своим человеком как в греческих, так и в латинских культурных кругах. Он сумел объединить воззрения Платона и Аристотеля, греческую и римскую форму христианства.

Однако когда Зоя Палелог оказалась на попечении Виссариона, звезда его уже закатилась. Надевший в 1464 году папскую тиару Павел II и его преемник Сикст IV недолюбливали Виссариона, который поддерживал идею ограничения папской власти. Кардинал ушел в тень, а однажды ему даже пришлось удалиться в монастырь Грота-Фератта.

Тем не менее он воспитал Зою Палеолог в европейских католических традициях и особенно поучал, чтобы она во всем смиренно следовала принципам Католицизма, называя ее «возлюбленной дочерью Римской Церкви». Только в этом случае, внушал он воспитаннице, судьба одарит тебя всем. «У вас будет все, если вы станете подражать латинянам; в противном случае вы не получите ничего».

Зоя (Софья) Палеолог

Зоя превратилась с годами в привлекательную девушку с темными блестящими глазами и нежно-белым цветом кожи. Ее отличали тонкий ум и благоразумие в поведении. По единодушной оценке современников Зоя была обаятельной, а ее ум, образованность и манеры были безукоризненны. Болонские хронисты в 1472 году восторженно писали о Зое: «Воистину она … очаровательна и прекрасна… Невысокого роста, она казалась лет 24; восточное пламя сверкало в глазах, белизна кожи говорила о знатности ея рода». Итальянская княгиня Кларисса Орсини, происходившая из знатного римского рода, тесно связанного с папским престолом, жена Лоренцо Великолепного, навестившая Зою в Риме в 1472 г., нашла ее красивой, и это известие сохранилось в веках.

Папа Павел II отпускал на содержание сирот 3600 экю в год (200 экю в месяц — на детей, их одежду, лошадей и прислугу; плюс следовало откладывать на черный день, и тратить 100 экю на содержание скромного двора). Двор включал врача, профессора латинского языка, профессора греческого языка, переводчика и 1-2 священников.

Именно тогда кардинал Виссарион очень осторожно и деликатно намекнул византийской принцессе на возможность брака с одним из богатейших молодых людей Италии Федерико Гонзаго, старшим сыном Людовика Гонзаго, правителя богатейшего итальянского города Мантуи.

Хоругвь «Проповедь Иоанна Крестителя» из Ораторио Сан Джованни, Урбино. Итальянские эксперты полагают, что в толпе слушателей изображены Виссарион и София Палеолог (3-й и 4-й персонажи слева). Галерея провинции Марке, Урбино

Однако, как только кардинал начал предпринимать эти действия, вдруг оказалось, что отец возможного жениха неизвестно откуда наслышан о крайней бедности невесты, потерял к ней всякий интерес как к предполагаемой невесте сына..

Через год кардинал заикнулся о князе Каррачиоло, также принадлежавшем к одной из самых богатых фамилий Италии но, как только дело начало продвигаться вперед, снова обнаружились какие-то подводные камни.

Кардинал Виссарион был мудрым и опытным человеком - он прекрасно знал, что ничего не происходит само по себе.

Проведя тайное расследование, кардинал совершенно точно выяснил, что при помощи сложных и тонких интриг, ловко сплетенных самой Зоей с использованием своих служанок и камеристок, она в обоих случаях постаралась расстроить дело, но так, чтобы отказ ни в коем случае не исходил от нее, бедной сиротки, которой не пристало пренебрегать такими женихами.

Немного подумав, кардинал решил, что тут дело в вероисповедании и, должно быть, Зоя хочет мужа, принадлежащего к православной церкви.

Чтобы это проверить, он вскоре предложил своей воспитаннице православного грека - Иакова Лузиниана, незаконного сына кипрского короля Иоанна II, который, силой отняв у сестры корону, узурпировал отцовский трон. И тут кардинал убедился в своей правоте.

Зое очень понравилось это предложение, она внимательно рассмотрела его со всех сторон, некоторое время колебалась, дело дошло даже до обручения, но в последнюю минуту Зоя передумала и отказала жениху, но тут уж кардинал точно знал почему и начал кое-что понимать. Зоя верно рассчитала, что трон под Иаковом шатается, что у него нет уверенного будущего и потом вообще - ну что это, в конце концов, за царство - какой-то жалкий остров Кипр ! Зоя недвусмысленно дала понять своему воспитателю, что она - византийская принцесса, а не простая княжеская дочь, и кардинал на время прекратил свои попытки. И вот тут-то добрый старый папа Павел II неожиданно выполнил свое обещание столь милой его сердцу принцессе-сиротке. Мало того, что он нашел ей достойного жениха, он еще решил и ряд политических проблем.

Судьбой востребованный дар огранки ждет

В те годы Ватикан искал союзников, чтобы организовать против турок новый крестовый поход, намереваясь вовлечь в него всех европейских государей. Тогда по совету кардинала Виссариона папа и решил выдать Зою за московского государя Ивана III, зная о его стремлении стать наследником византийских василевсов.

Брак принцессы Зои, переименованной на русский православный лад в Софью, с недавно овдовевшим еще молодым великим князем далекого, загадочного, но, по отдельным донесениям, неслыханно богатого и сильного Московского княжества был крайне желателен для папского престола по нескольким причинам.

Во-первых , через жену-католичку можно было бы положительно повлиять на великого князя, а через него и на православную русскую церковь в деле исполнения решений Флорентийской унии - а в том, что Софья - преданная католичка, папа не сомневался, ибо она, можно сказать, выросла на ступенях его престола.

Во-вторых , было бы огромной политической победой заручиться поддержкой Москвы против турок.

И наконец, в-третьих , само по себе укрепление связей с далекими русскими княжествами имеет огромное значение для всей европейской политики.

Так по иронии истории этот судьбоносный для России брак был инспирирован Ватиканом. Оставалось получить согласие Москвы.

В феврале 1469 года в Москву прибыл посол кардинала Виссариона с письмом великому князю, в котором ему предлагалось сочетаться законным браком с дочерью деспота Морейского.

По представлениям того времени, Софья считалась уже немолодой женщиной, но она была очень привлекательна, с удивительно красивыми, выразительными глазами и нежной матовой кожей, что на Руси считалось признаком великолепного здоровья. А главное, она отличалась острым умом и статью, достойной византийской принцессы.

Московский государь принял предложение. Он направил в Рим своего посла, итальянца Джан Баттисту делла Вольпе (его в Москве прозвали Иваном Фрязиным), свататься. Этот дворянин из Виченцы, города, находившегося под управлением Венеции с 1404 года, первоначально жил в Золотой Орде, в 1459 году перешел на службу в Москву в качестве монетного мастера и стал зваться Иваном Фрязиным. И в Орде, и в Москве он оказывался, вероятно, по воле своих венецианских патронов.

Посол вернулся через несколько месяцев, в ноябре, привезя с собой портрет невесты. Этот портрет, которым словно началась в Москве эпоха Софьи Палеолог, считается первым на Руси светским изображением. По крайней мере, им были так изумлены, что летописец назвал портрет «иконой», не найдя другого слова: «А царевну на иконе написану принесе». Кстати, слово «икона» первоначально на греческом означало «рисунок», «образ», «изображение».

В. Муйжель.«Посол Иван Фрезин вручает Ивану III портрет его невесты Софьи Палеолог»

Однако сватовство затянулось, потому что московский митрополит Филипп долго возражал против брака государя с униаткой, к тому же воспитанницей папского престола, боясь распространения католического влияния на Руси. Только в январе 1472 года, получив согласие иерарха, Иван III отправил посольство в Рим за невестой, поскольку был найден компромисс: в Москве светские и церковные власти договорились, что перед венчанием Зою окрестят по православному обряду.

Папа Сикст IV

21 мая состоялся торжественный прием российских послов у папы Сикста IV, на котором присутствовали представители Венеции, Милана, Флоренции, герцог Феррарский.

Прием у Сикста IV. Мелоццо да Форли

Уже 1 июня по настоянию кардинала Виссариона в Риме совершилось символическое обручение - помолвка принцессы Софьи и великого князя московского Ивана, которого представлял русский посол Иван Фрязин.

Папа Сикст IV отнесся с отеческой заботливостью к сироте: он дал Зое в приданое, кроме подарков, около 6000 дукатов и разослал наперед по городам письма, в которых во имя уважения, подобающего апостольскому престолу, просил принять Зою с расположением и добротой. О том же хлопотал и Виссарион; он писал сиенцам на случай проезда невесты через их город: "мы усердно просим вас ознаменовать ее прибытие каким-нибудь празднеством и позаботиться о достойном приеме". Неудивительно, что путешествие Зои было своего рода триумфальным торжеством.

24 июня, простившись с папой в садах Ватикана, Зоя направилась на далекий север. На пути в Москву невесту «белого императора», как именовал Ивана III в своем послании миланский герцог Франческо Сфорца сопровождала свита из греков, итальянцев и русских, в числе которой были Юрий Траханиот, князь Константин, Дмитрий — посол братьев Зои, и генуезец Антон Бонумбре, епископ Аччии (его наши летописи ошибочно называют кардиналом), папский легат, миссия которого должна действовать в пользу подчинения русской церкви.

Многие города Италии и Германии (по сохранившимся известиям: Сиенна, Болонья, Виченца (родной город Вольпе), Нюренберг, Любек) встречали и провожали ее с царским почетом, в честь принцессы устраивали празднества.

Почти кремлевская стена в Виченце. Италия

Так, в Болонье Зою принимал в своем дворце один из главных местных сеньоров. Принцесса неоднократно показывалась толпе и вызывала общее удивление своей красотой и богатством наряда. С необыкновенной пышностью было совершено посещение мощей св. Доминика, ее сопровождали самые знатные молодые люди. Болонские летописцы повествуют о Зое с восторгом.

Святой Доменик. Основатель ордена доминиканцев

На 4-ый месяц пути Зоя, наконец, вступила на русскую почву. 1-го октября она выехала из Колывани (Таллинн), скоро была в Дерпте , куда явились встретить свою будущую государыню посланные великого князя, а потом направилась к Пскову .

Н. К. Рерих. Старый Псков. 1904 г.

Первого октября в Псков прискакал гонец и объявил на вече: "Царевна переехала море, едет в Москву дочь Фомы, царя царьградского, зовут ее Софья, она будет вам государыня, а великому князю Ивану Васильевичу жена. И вы бы ее встретили и приняли честно". Гонец поскакал дальше, в Новгород, в Москву, а псковичи, как сообщает летопись "... посадники и бояре отправились навстречу царевне в Изборск, жили здесь целую неделю, как приехал из Дерпта (Тарту) гонец с приказом, чтобы ехали встречать ее на немецком берегу".

Псковичи стали мед сытить и корм обирать, а наперед послали шесть больших убранных судов, посадников и бояр, чтобы "с честью" встретить царевну. 11 октября около устья Эмбаха посадники и бояре встретили царевну и били ей челом с кубками и золотыми рогами, наполненными медом и вином. 13-го принцесса прибыла во Псков, пробыла ровно 5 дней. Псковские власти и знать одарили ее и свиту подарками и поднесли ей 50 руб. Ласковый прием растрогал царевну, и она обещала псковитянам свое заступничество перед будущим супругом. Сопровождавшему ее легату Аччии пришлось повиноваться: последовать за ней в церковь, а там и поклониться святым иконам и приложиться к образу Богоматери по приказу деспины.

Ф. А. Бронников. Встреча царевны. 1883

Наверно, папа римский ни за что не поверил бы, если б узнал, что будущая великая московская княгиня, лишь только очутившись на русской земле, еще находясь на пути под венец в Москву, коварно предала все его тихие надежды, немедля забыв все свое католическое воспитание. Софья, по-видимому, встречавшаяся в детстве с афонскими старцами, противниками Флорентийской унии, в глубине души была глубоко православной. Она умело скрывала свою веру от могущественных римских «покровителей», которые не оказали помощи ее родине, предав ее иноверцам на разорение и гибель.

Она сразу же открыто, ярко и демонстративно показала свою преданность православию, к восторгу русских прикладываясь ко всем иконам во всех церквах, безукоризненно ведя себя на православной службе, крестясь, как православная.

Но еще перед этим, находясь на борту корабля, одиннадцать дней везущего принцессу Софью из Любека в Ревель, откуда кортеж направится далее в Москву уже по суше, она вспомнила своего отца.

Софья задумчиво сидела на палубе, глядела куда-то вдаль за горизонт, не обращая внимания на почтительно стоящих поодаль сопровождающих ее лиц - итальянцев и русских, и ей казалось, будто она видит легкое сияние, которое исходит откуда-то из вышины, пронизывает все ее тело и уносится в небесную высь, туда, далеко-далеко, куда уносятся все души и где находится сейчас душа ее отца…

Софья всматривалась в далекую невидимую землю и думала только об одном - правильно ли она поступила; не ошиблась ли в выборе? Удастся ли ей послужить рождению Третьего Рима там, куда несут ее сейчас тугие паруса? И тут же ей казалось, что невидимый свет согревает ее, придает силу и уверенность в том, что все удастся, - да и как же может быть иначе - ведь отныне там, где находится она, Софья, там теперь Византия, там Третий Рим, в ее новой родине - Московии.

Кремлевская деспина

Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Москву, где произошла ее первая встреча с Иваном и престольным градом. Все было готово к свадебному торжеству, приуроченному к именинам великого князя - дню памяти святого Иоанна Златоуста. В доме матери Великого князя произошло обручение. В тот же день в Кремле во временной деревянной церкви, поставленной около строящегося Успенского собора, чтобы не прекращать богослужений, государь обвенчался с ней. Византийская принцесса впервые тогда увидела своего супруга. Великий князь был молод - всего 32 года, хорош собой, высок и статен. Особенно замечательными были его глаза, «грозные очи».

Иван III Васильевич

И прежде Иван Васильевич отличался крутым характером, а теперь, породнившись с византийскими монархами, он превратился в грозного и властного государя. В том была немалая заслуга его молодой жены.

Венчание Ивана III с Софьей Палеолог в 1472 г. Гравюра XIX в.

Венчание в деревянной церквушке произвело сильное впечатление на Софью Палеолог. Можно себе представить, как была она потрясена старыми кремлевскими соборами еще калитинского времени (первой половины XIV века) и обветшалыми белокаменными стенами и башнями крепости, построенной при Дмитрии Донском. После Рима, с его собором Святого Петра и городов континентальной Европы с их великолепными каменными сооружениями разных эпох и стилей, трудно, наверное, было примириться греческой принцессе Софье с тем, что обряд ее венчания проходил во временной деревянной церкви, стоявшей на месте разобранного Успенского собора ХIV века.

Она привезла на Русь щедрое приданое. После венчания Иван III принял в герб византийского двуглавого орла - символ царской власти, поместив его и на своей печати. Две головы орла обращены на Запад и Восток, Европу и Азию, символизируя их единство, а также единство («симфонию») духовной и светской власти. Собственно же приданым Софьи была легендарная «либерия» - библиотека (больше известная как «библиотека Ивана Грозного»). Она включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были неизвестные нам поэмы Гомера, сочинения Аристотеля и Платона и даже уцелевшие книги из знаменитой Александрийской библиотеки. Увидев деревянную Москву, обгоревшую после пожара 1470 года, Софья испугалась за судьбу сокровища и на первое время спрятала книги в подклет каменной церкви Рождества Богородицы на Сенях - домовой церкви московских великих княгинь, построенной по приказанию святой Евдокии, вдовы Дмитрия Донского. А собственную казну, по московскому обычаю, положила на сохранение в подпол кремлевской церкви Рождества Иоанна Предтечи - самой первой церкви Москвы, стоявшей до 1847 года.

По преданию, она привезла с собой в подарок мужу «костяной трон»: его деревянный остов весь был покрыт пластинами из слоновой и моржовой кости с вырезанными на них сюжетами на библейские темы, на спинке трона было помещено изображение единорога. Этот трон известен нам как трон Ивана Грозного: царь именно на нем изображен скульптором М. Антокольским. (В 1896 году трон установили в Успенском соборе для коронации Николая II. Но государь приказал поставить его для императрицы Александры Федоровны (по другим данным - для своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны), а сам пожелал короноваться на троне первого Романова). И ныне трон Ивана Грозного - самый древний в кремлевском собрании.

Трон Ивана Грозного

Софья привезла с собой и несколько православных икон.

Богоматерь "Одигитрия". Золотые серьги с орлами, прикрепленные к очелью Богородицы, несомненно, были "приложены" великой княгиней

Богоматерь на троне. Камея на лазурите

И еще после свадьбы Ивана III в Архангельском соборе появилось изображение византийского императора Михаила III, родоначальника династии Палеолог, с которой породнились московские правители. Так утверждалась преемственность Москвы Византийской империи, а московские государи представали наследниками византийских императоров.

С приездом в 1472 году в столицу России греческой принцессы, наследницы былого величия Палеологов, при русском дворе образовалась довольно большая группа выходцев из Греции и Италии. Многие из них заняли со временем значительные государственные должности и не раз выполняли важные дипломатические поручения Ивана III. Великий князь пять раз направлял посольства в Италию. Но в их задачи не входило налаживание связей в области политики или торговли. Все они возвращались в Москву с большими группами специалистов, среди которых были архитекторы, врачи, ювелиры, мастера монетного дела и оружейные мастера. Дважды с русскими посольствами в столицу России приезжал брат Софьи Андреас (русские источники называли его Андреем). Так получилось, что великая княгиня какое-то время поддерживала связь с одним из членов своей семьи, распавшейся в силу сложных исторических событий.

Следует напомнить, что традиции русского средневековья, строго ограничивавшие роль женщины кругом домашних забот, распространялись и на семью великого князя и на представительниц знатных фамилий. Именно поэтому сохранилось так мало сведений о жизни великих русских княгинь. На этом фоне история жизни Софьи Палеолог отражена в письменных источниках много подробнее. Впрочем, стоит отметить, что великий князь Иван III относился к своей жене, получившей европейское воспитание, с большой любовью и пониманием и даже разрешал ей давать аудиенции иностранным послам. В воспоминаниях иноземцев о Руси второй половины XV столетия сохранились записи о таких встречах с великой княгиней. В 1476 году венецианский посланник Контарини был представлен московской государыне. Вот как он вспоминал об этом, описывая свое путешествие в Персию: «Государь пожелал также, чтобы я посетил деспину. Я это сделал с должными поклонами и соответственными словами; затем последовала длительная беседа. Деспина обращалась ко мне с такими добрыми и учтивыми речами, какие только могли быть сказаны; она настоятельно просила передать ее приветствие светлейшей синьории; и я простился с ней». У Софьи, как считают некоторые исследователи, даже существовала своя собственная дума , состав которой определяли приехавшие с нею и осевшие на Руси греческие и итальянские аристократы, в частности, видные дипломаты конца XV века Траханиоты. В 1490 году Софья Палеолог встречалась в своей части кремлевского дворца с цесарским послом Делатором. Для великой княгини в Москве были построены особые хоромы. При Софье великокняжеский двор отличался пышностью. Династическому браку Ивана III с Софьей Палеолог обязан своим появлением обряд венчания на царство. Около 1490 года впервые появилось изображение венценосного двуглавого орла на парадном портале Грановитой палаты.

Деталь трона Ивана Грозного

Византийская концепция сакральности императорской власти повлияла на введение Иваном III «богословия» («Божьей милостью») в титуле и в преамбуле государственных грамот.

Строительство Кремля

"Великая Грекиня" принесла с собой свои представления о дворе и могуществе власти, и многие московские порядки пришлись ей не по сердцу. Ей не нравилось, что ее державный муж остается данником татарского хана, что боярское окружение ведет себя слишком вольно со своим государем, поэтому бояре были враждебно настроены к Софье. Что русская столица, построенная сплошь из дерева, стоит с залатанными крепостными стенами и с обветшавшими каменными храмами. Что даже государевы хоромы в Кремле деревянные и что русские женщины глядят на мир из окошечка светелок. Софья Палеолог не только произвела перемены при дворе.

Некоторые московские памятники обязаны ей своим возникновением. Нет сомнений в том, что рассказы Софьи и приехавших с нею представителей греческой и итальянской знати о прекрасных образцах церковной и гражданской архитектуры итальянских городов, об их неприступных укреплениях, об использовании всего передового в военном деле и других отраслях науки и техники для укрепления позиций страны, повлияли на решение Ивана III "открыть окно в Европу", привлечь для перестройки Кремля иноземных мастеров, особенно после катастрофы 1474 года, когда Успенский собор, возводимый псковскими мастерами рухнул. В народе тотчас поползли слухи, что беда стряслась из-за «грекини», прежде пребывавшей в «латинстве». Однако великий муж грекинисам хотел видеть Москву равной по красоте и величественности европейским столицам и поддержать свой собственный престиж, а также подчеркнуть преемственность Москвы не только Второму, но и Первому Риму. В перестройке резиденции московского государя приняли участие такие итальянские мастера как Аристотель Фьорованти, Пьтро Антонио Солари, Марко Фрязин, Антон Фрязин, Алевиз Фрязин, Алевиз Новый. Мастеров-итальянцев в Москве называли общим именем «фрязин» (от слова «фряг», то есть «франк»). И нынешние подмосковные города Фрязино и Фрязево своего рода "малая Италия": именно там в конце 15 века Иван III выдавал поместья многочисленным итальянцам "фрягам", прибывшим к нему на службу.

Многое из сохранившегося ныне в Кремле было построено именно при великой княгине Софье. Прошло несколько столетий, но точно такими же как и сейчас увидела она выстроенные при ней Успенский собор и церковь Ризположения, Грановитую палату (названную так по случаю отделки ее в итальянском стиле - гранями). Да и сам Кремль - крепость, охранявшая древний центр столицы Руси - рос и создавался на ее глазах.

Грановитая палата. 1487-1491

Внутренний вид в Грановитой палате

Ученые подметили, что итальянцы ехали в неведомую Московию без страха, ибо деспина могла дать им защиту и помощь.Так это или нет, только русский посол Семен Толбузин, отправленный Иваном III в Италию, пригласил Фиораванти в Москву, ведь он был на родине знаменит как «новый Архимед», и тот с радостью согласился.

В Москве его ждал особый, секретный заказ, после чего в начале июля 1475 Фьораванти отправился в путешествие.

Осмотрев постройки Владимира, Боголюбова и Суздаля, он поехал дальше на север: ему необходимо было по поручению миланского герцога добыть ему белых кречетов, которые очень высоко ценились в Европе. Фьораванти доехал до берега Белого моря, посетив по дороге Ростов, Ярославль, Вологду и Великий Устюг. Всего он прошел и проехал около трех тысяч километров (!) и дошел до загадочного города «Ксалауоко» (так назвал его Фьораванти в одном из писем в Милан), который не что иное, как искаженное название Соловков . Таким образом, Аристотель Фьораванти оказался первым европейцем, который за сто с лишним лет до англичанина Дженкинсона, прошел путь от Москвы до Соловков.

Приехав в Москву Фьораванти составил генеральный план нового Кремля, возводимого его соотечественниками. Возводить стены нового собора начали уже в 1475 году. 15 августа 1479 года состоялось торжественное освящение собора. На следующий год Русь освободилась от татаро-монгольского ига. Эта эпоха отчасти отразилась в архитектуре Успенского собора, который стал символом Третьего Рима.

Успенский собор Московского Кремля

Его пять мощных глав, символизирующих Христа в окружении четырех апостолов-евангелистов, примечательны своей шлемовидной формой. Маковица, то есть верхушка храмовой главы, символизирует пламя - горящую свечу и огненные небесные силы. В период татарского ига маковица становится похожей на воинский шлем. Это лишь несколько иной образ огня, поскольку русские воины почитали своими покровителями воинство небесное - ангельские силы под предводительством архистратига Михаила . Шлем воина, на котором часто помещался образ архистратига Михаила, и шлем-маковица русского храма сливались в единый образ. Внешне Успенский собор очень близок к одноименному собору во Владимире, который и был взят за образец. Роскошная живопись в основном была завершена ещё при жизни архитектора. В 1482 году великий архитектор в качестве начальника артиллерии участвовал в походе Ивана III на Новгород, и во время этого похода навел очень прочный понтонный мост через Волхов. После этого похода мастер хотел возвратиться в Италию, но Иван III не отпустил его, а, напротив, арестовал и посадил в тюрьму после попытки тайно уехать. Но долго держать Фьораванти в тюрьме он не мог себе позволить, так как в 1485 году намечался поход на Тверь, где "Аристотель с пушками" был необходим. После этого похода имя Аристотеля Фьораванти больше не встречается в летописях; нет и свидетельств о его возвращении на родину. Вероятно, вскоре он умер.

Есть версия, что в Успенском соборе зодчий сделал глубокий подземный склеп, куда сложили бесценную библиотеку. Этот-то тайник и обнаружил случайно великий князь Василий III спустя много лет после смерти родителей. По его приглашению в 1518 году в Москву для перевода этих книг приехал Максим Грек, который будто бы успел рассказать о них перед смертью Ивану Грозному, сыну Василия III. Где оказалась эта библиотека во времена Грозного, до сих пор неизвестно. Ее искали и в Кремле, и в Коломенском, и в Александровской слободе, и на месте Опричного дворца на Моховой. А теперь появилось предположение, что либерия покоится под дном Москвы-реки, в подземельях, прорытых от палат Малюты Скуратова.

Возведение некоторых кремлевских храмов также связано с именем Софьи Палеолог. Первым из них был собор во имя святого Николая Гостунского , построенный около колокольни Ивана Великого. Прежде там был ордынский двор, где жили ханские наместники, и такое соседство удручало кремлевскую деспину. По преданию, Софье во сне явился сам святой Николай Чудотворец и повелел построить на том месте православный храм. Софья проявила себя как тонкий дипломат: она направила к жене хана посольство с богатыми дарами и, рассказав о явленном ей чудесном видении, просила уступить ей землю в обмен на другую - за пределами Кремля. Согласие было получено, и в 1477 году появился деревянный Никольский собор , позднее замененный каменным и простоявший до 1817 года. (Напомним, что дьяконом этого храма был первопечатник Иван Федоров). Впрочем, историк Иван Забелин считал, что по приказу Софьи Палеолог в Кремле выстроили другую церковь, освященную во имя святых Космы и Дамиана, которая не дожила до наших дней.

А. Васнецов. В Московском Кремле. Акварель

Предания называют Софью Палеолог основательницей Спасского собора , который, правда, при возведении Теремного дворца в XVII веке был построен заново и стал тогда же называться Верхоспасским - из-за своего расположения. Другое предание гласит, что Софьей Палеолог был привезен в Москву храмовый образ Нерукотворного Спаса этого собора. В XIX веке художник Сорокин писал с него образ Господа для храма Христа Спасителя. Этот образ чудом сохранился до наших дней и теперь находится в нижнем (стилобатном) Преображенском храме как его главная святыня. Известно, что это тот образ Спаса Нерукотворного, которым благословил ее отец. В кремлевском соборе Спаса на Бору хранился оклад с этого образа, а на аналое лежала икона Всемилостивого Спаса, тоже привезенная Софьей. Потом этой иконой благословляли всех царских и императорских невест. В храме оставалась чудотворная икона «Похвала Богородицы». Напомним, Спас Нерукотворный считается самой первой иконой, явленной еще при земной жизни Господа, и самым точным образом Спасителя. Его помещали на княжеских стягах, под которыми русские воины ходили на битвы: образ Спаса знаменовал видение Христа в небе и предвещал победу.

С храмом Спаса на Бору, который тогда был соборным храмом кремлевской Спасской обители, с деспиной связана еще одна история, благодаря которой в Москве появился Новоспасский монастырь .

Новоспасский мужской монастырь в Москве

После свадьбы великий князь все еще жил в деревянных хоромах, то и дело горевших в частых московских пожарах. Однажды самой Софье пришлось спасаться от огня, и она наконец попросила мужа построить каменный дворец. Государь решил сделать жене приятное и исполнил ее просьбу. Так собор Спаса на Бору вместе с обителью оказался стеснен новыми дворцовыми постройками. И в 1490 году Иван III перенес обитель на берег Москвы-реки в пяти верстах от Кремля. С тех пор монастырь стал именоваться Новоспасским , а собор Спаса на Бору остался обычной приходской церковью. Из-за постройки дворца долго не восстанавливалась кремлевская церковь Рождества Богородицы на Сенях, тоже пострадавшая от пожара. Лишь когда дворец был готов окончательно (а это случилось только при Василии III), у него появился второй этаж, и в 1514 году архитектор Алевиз Фрязин поднял Рождественский храм на новый уровень, отчего он и сейчас виден с Моховой улицы. При Софье были построены церковь Ризоположения, Казённый двор, перестроен Благовещенский собор, достроен Архангельский. Укреплены обветшавшие стены Кремля и возведено восемь кремлёвских башен, крепость окружила система плотин и огромный ров на Красной площади. Оборонительные сооружения, построенные итальянскими зодчими, выдержали осаду времени и врагов. Закончен кремлёвский ансамбль при потомках Ивана и Софии.

Н. К. Рерих. Город строят

В XIX веке во время раскопок в Кремле обнаружили чашу с античными монетами, чеканенными при римском императоре Тиверии. По мнению ученых, эти монеты привез кто-то из многочисленной свиты Софьи Палеолог, в которой были уроженцы и Рима, и Константинополя. Многие из них заняли государственные посты, стали казначеями, послами, переводчиками.

При Софье начали устанавливаться дипломатические связи со странами Европы, куда посланниками назначались поначалу прибывшие с ней греки и итальянцы. Кандидаты отбирались, скорее всего, не без участия княгини. А первым русским дипломатам в служебной грамоте строго наказывалось за границей не пьянствовать, не драться между собой и не срамить тем самым свою страну. За первым послом в Венецию последовали назначения к ряду европейских дворов. Кроме дипломатической они выполняли и другие миссии. Дьяку Фёдору Курицыну, послу при венгерском дворе, приписывается авторство «Сказания о Дракуле», очень популярного на Руси.

В свите деспины на Русь прибыл А. Чичери, предок бабушки Пушкина, Ольги Васильевны Чичериной, и знаменитого советского дипломата.

Спустя двадцать лет иностранные путешественники стали именовать московский кремль по-европейски «замком», ввиду обилия в нем каменных строений. В семидесятые-девяностые годы ХV столетия в Москву из Италии, а затем и из других стран едут мастера-денежники, ювелиры, лекари, архитекторы, чеканщики, оружейники, разные другие умелые люди, чьи знания и опыт помогли стране стать мощной и передовой державой.

Так стараниями Ивана III и Софьи Палеолог Ренессанс расцвел и на российской земле.

(Продолжение следует)

Софья Палеолог была одной из самых значимых фигур на русском престоле и по своему происхождению, и по личным качествам, а также благодаря тому, каких людей она привлекла на службу московским правителям. Эта женщина обладала талантом государственного деятеля, она умела ставить цели и добиваться результата.

Семья и происхождение

Византийская императорская династия Палеологов правила на протяжении двух столетий: от изгнания крестоносцев в 1261 году до взятия Константинополя турками в 1453-м.

Дядя Софьи Константин XI известен как последний император Византии. Он погиб во время взятия города турками. Из сотен тысяч жителей на оборону вышли всего 5000, с захватчиками сражались иностранные моряки и наёмники во главе с самим императором. Видя, что враги побеждают, Константин воскликнул в отчаянии: «Город пал, а я ещё жив», после чего, сорвав с себя знаки императорского достоинства, бросился в бой и был убит.

Отец Софьи, Фома Палеолог, был правителем Морейского деспотата на полуострове Пелопоннес. По матери, Екатерине Ахайской, девочка происходила из знатного генуэзского рода Чентурионе.

Точная дата рождения Софьи неизвестна, но её старшая сестра Елена родилась в 1431 году, а братья – в 1453 и 1455 годах. Поэтому, скорее всего, правы те исследователи, которые утверждают, что на момент брака с Иваном III в 1472-м ей было, по понятиям того времени, уже довольно много лет.

Жизнь в Риме

В 1453 году турки захватили Константинополь, а в 1460-м вторглись на Пелопоннес. Фома успел бежать вместе с семьёй на остров Корфу, а затем в Рим. Чтобы гарантировать расположение Ватикана, Фома принял католичество.

Фома и его супруга скончались почти одновременно в 1465 году. Софья и её братья оказались под патронажем папы римского Павла II. Обучение юных Палеологов было поручено греческому философу Виссариону Никейскому, автору проекта унии православной и католической церквей. Кстати, Византия пошла на вышеуказанный союз в 1439 году в расчёте на поддержку в войне против турок, но никакой помощи от европейских правителей так и не дождалась.

Старший сын Фомы Андрей был законным наследником Палеологов. Впоследствии он сумел выпросить у Сикста IV два миллиона дукатов на военную экспедицию, но истратил их на другие цели. После этого скитался по европейским дворам в надежде найти союзников.

Брат Андрея Мануил вернулся в Константинополь и уступил свои права на престол султану Баязиду II в обмен на содержание.

Брак с великим князем Иваном III

Папа Павел II рассчитывал выдать Софью Палеолог замуж с выгодой для себя, чтобы при её содействии расширить своё влияние. Но хотя папа определил ей приданое в 6 тысяч дукатов, за ней не было ни земель, ни военной силы. Она обладала знаменитым именем, которое только отпугивало греческих властителей, не желавших ссориться с Османской империей, а от браков с католиками Софья отказывалась.

Греческий посол предложил Ивану III проект брака с византийской царевной спустя два года после того, как великий князь Московский овдовел в 1467 году. Ему был представлен миниатюрный портрет Софьи. Иван III дал согласие на брак.

Однако Софья воспитывалась в Риме и получила образование в духе униатства. А Рим эпохи Возрождения был местом концентрации всех пороков человечества, и возглавляли это моральное разложение понтифики католической церкви. Петрарка писал об этом городе: «Достаточно увидеть Рим, чтобы потерять веру». Всё это было отлично известно в Москве. И несмотря на то, что невеста ещё в пути недвусмысленно продемонстрировала свою приверженность православию, митрополит Филипп к этому браку отнесся с неодобрением и уклонился от венчания царственной четы. Обряд совершил протопоп Коломны Осия. Венчание было совершено сразу же в день приезда невесты – 12 ноября 1472 года. Такая спешка объяснялась тем, что это был праздник: день памяти Иоанна Златоуста – святого покровителя великого князя.

Несмотря на опасения ревнителей православия, Софья никогда не пыталась создать почву для религиозных конфликтов. По легенде, она привезла с собой несколько православных святынь, в том числе византийскую чудотворную икону Богоматери «Благодатное небо».

Роль Софьи в развитии русского искусства

На Руси Софья столкнулась с проблемой отсутствия достаточно опытных архитекторов крупных зданий. Были хорошие псковские мастера, но у них имелся опыт строительства преимущественно на известняковом основании, а Москва стоит на непрочных глинах, песке и торфяниках. Так, в 1474 году рухнул почти достроенный Успенский собор московского Кремля.

Софья Палеолог знала, кто из итальянских специалистов способен решить эту задачу. Одним из первых приглашённых ею был Аристотель Фьораванти - талантливый инженер и архитектор из Болоньи. Кроме множества зданий в Италии, он также конструировал мосты через Дунай при дворе венгерского короля Матьяша Корвина.

Может быть, Фьораванти и не согласился бы приехать, но незадолго до этого его ложно обвинили в сбыте фальшивых денег, к тому же при Сиксте IV начала набирать обороты инквизиция, и архитектор счёл за благо уехать на Русь, забрав с собой сына.

Для строительства Успенского собора Фьораванти поставил кирпичный завод и определил как пригодные залежи белого камня в Мячково, откуда брали строительный материал за сто лет до этого для первого каменного Кремля. Храм внешне похож на древний Успенский собор Владимира, но внутри не разделён на небольшие помещения, а представляет собой один большой зал.

В 1478 году Фьораванти в качестве начальника артиллерии ходил с Иваном III в поход на Новгород и навёл понтонный мост через реку Волхов. Позже Фьораванти участвовал в походах на Казань и на Тверь.

Итальянские архитекторы перестроили Кремль, придав ему современный вид, возвели десятки храмов и монастырей. Они учитывали русские традиции, гармонично комбинируя их со своими новинками. В 1505-1508 годах под руководством итальянского зодчего Алевиза Нового был возведен кремлёвский собор Михаила Архангела, при сооружении которого архитектор сделал закомары не гладкими, как раньше, а в виде ракушек. Эта идея так всем понравилась, что впоследствии использовалась повсеместно.

Участие Софьи в конфликте с Ордой

Историк В.Н. Татищев в своих трудах приводит свидетельство о том, что под воздействием жены Иван III пошёл на конфликт с золотоордынским ханом Ахматом, отказавшись платить ему дань, так как Софью очень угнетало зависимое положение государства русского. Если это верно, то Софья действовала под влиянием европейских политиков. События складывались так: в 1472 году татарский набег был отбит, но в 1480-м Ахмат пошёл на Москву, заключив союз с королём Литвы и Польши Казимиром. Иван III совсем не был уверен в исходе битвы и отослал жену с казной на Белоозеро. В одной из летописей даже отмечается, что великий князь запаниковал: «Ужас наиде на нь, и въсхоте бежати от брега, а свою великую княгиню Римлянку и казну с нею посла на Белоозеро».

Венецианская республика активно искала союзника, который помог бы остановить продвижение турецкого султана Мехмеда II. Посредником в переговорах выступал авантюрист и купец Жан-Баттиста делла Вольпе, который имел поместья в Москве и был известен у нас как Иван Фрязин, именно он был послом и главой свадебного кортежа Софьи Палеолог. По русским источникам, Софья любезно принимала членов венецианского посольства. Из всего вышесказанного вытекает, что венецианцы вели двойную игру и сделали попытку посредством великой княгини ввергнуть Русь в тяжёлый конфликт со скверной перспективой.

Однако московская дипломатия тоже не теряла времени: Крымское ханство Гиреев согласилось на взаимодействие с русскими. Поход Ахмата закончился «Стоянием на Угре», в результате которого хан отступил без генерального сражения. Ахмат не получил от Казимира обещанной помощи из-за нападения на его земли союзного Ивану III Менгли Гирея.

Сложности семейных отношений

Первые два ребёнка (девочки) Софьи и Ивана умерли в младенчестве. Существует легенда, что у молодой княгини было видение преподобного Сергия Радонежского – покровителя Московского государства, и после этого знака свыше она родила сына – будущего Василия III. Всего в браке родились 12 детей, из которых четверо умерли в младенчестве.

От первого брака с тверской княжной у Ивана III был сын Иван Младой – наследник престола, однако в 1490 году он заболел подагрой. Из Венеции был выписан врач Мистр Леон, который головой ручался за выздоровление. Лечение проводилось такими методами, которые окончательно загубили здоровье княжича, и в возрасте 32 лет Иван Младой в страшных муках скончался. Врач был публично казнён, а при дворе образовались две враждующие партии: одна поддерживала молодую великую княгиню и её сына, другая – Дмитрия, малолетнего сына Ивана Младого.

На протяжении нескольких лет Иван III колебался, кому отдать предпочтение. В 1498 году великий князь короновал внука Дмитрия, но через год передумал и отдал предпочтение уже Василию, сыну Софьи. В 1502-м он приказал заточить Дмитрия и его мать. А через год умерла Софья Палеолог. Для Ивана это был тяжёлый удар. В трауре великий князь совершил ряд паломнических поездок по монастырям, где усердно предавался молитвам. Он скончался спустя два года в возрасте 65 лет.

Какова была внешность Софьи Палеолог

В 1994 году останки княгини были извлечены и изучены. Криминалист Сергей Никитин восстановил её внешний облик. Она была невысока ростом – 160 см, полного телосложения. Это подтверждалось итальянской хроникой, которая ехидно называла Софью толстой. На Руси же существовали иные каноны красоты, которым царевна вполне соответствовала: полнота, красивые, выразительные глаза и прекрасная кожа. Ученые определили, что княгиня умерла в возрасте 50-60 лет.

Софья Палеолог (?-1503), жена (с 1472) великого князя Ивана III, племянница последнего византийского императора Константина XI Палеолога. Прибыла в Москву 12 ноября 1472; в тот же день в Успенском соборе состоялось ее венчание с Иваном III. Брак с Софьей Палеолог способствовал укреплению престижа Русского государства в международных отношениях и авторитета великокняжеской власти внутри страны. Для Софьи Палеолог в Москве были построены особые хоромы и двор. При Софье Палеолог великокняжеский двор отличался особой пышностью. Из Италии в Москву были приглашены зодчие для украшения дворца и столицы. Были возведены стены и башни Кремля, Успенский и Благовещенский соборы, Грановитая палата, Теремной дворец. Софья Палеолог привезла в Москву богатую библиотеку. Династическому браку Ивана III с Софьей Палеолог обязан своим появлением чин венчания на царство. С приездом Софьи Палеолог связывают появление в составе династических регалий трона из слоновой кости, на спинке которого было помещено изображение единорога, ставшего одной из самых распространенных эмблем русской государственной власти. Около 1490 впервые появилось изображение венценосного двуглавого орла на парадном портале Грановитой палаты. Византийская концепция сакральности императорской власти прямо повлияла на введение Иваном III «богословия» («Божьей милостью») в титуле и в преамбуле государственных грамот.

КУРБСКИЙ ГРОЗНОМУ О ЕГО БАБКЕ

Но изобилие злобы твоего величества таково, что уничтожает не только друзей, но вместе с опричниками твоими всю святую землю русскую, разграбитель домов и убийца сыновей! Да сохранит тебя Бог от этого и не попустит быть этому Господь, царь веков! Ведь уже и то все как по лезвию ножа идет, потому что если не сыновей, то единокровных и близких по рождению братьев ты погубил, переполняя меру кровопийцев - отца твоего и матери твоей и деда. Ведь отец твой и мать - всем известно, сколько они убили. Точно так и дед твой, с бабкой твоей гречанкой, отрекшись и забывши любовь и родство, убил своего замечательного сына Ивана, мужественного и прославленного в геройских предприятиях, рожденного от его первой жены святой Марии, княжны тверской, а также родившегося от него своего боговенчанного внука царя Димитрия вместе с матерью, святой Еленой, - первого смертоносным ядом, а второго многолетним заключением в темнице, а потом удушением. Но этим он не удовлетворился!..

БРАКОСОЧЕТАНИЕ ИВАНА III И СОФЬИ ПАЛЕОЛОГ

29 мая 1453 года легендарный Царьград, осажденный турецкой армией, пал. Последний византийский император Константин XI Палеолог погиб в бою, защищая Константинополь. Его младший брат Фома Палеолог, правитель небольшого удельного государства Морея на полуострове Пелопоннес, бежал с семьей на Корфу, а затем в Рим. Ведь Византия, надеясь получить от Европы военную помощь в борьбе с турками, подписала в 1439 году Флорентийскую унию об объединении Церквей, и теперь ее правители могли просить себе убежище у папского престола. Фома Палеолог смог вывезти величайшие святыни христианского мира, в том числе и главу святого апостола Андрея Первозванного. В благодарность за это он получил дом в Риме и хороший пансион от папского престола.

В 1465 году Фома скончался, оставив троих детей - сыновей Андрея и Мануила и младшую дочь Зою. Точная дата ее рождения неизвестна. Предполагают, что она родилась в 1443 или 1449 году во владениях своего отца на Пелопоннесе, где получила начальное воспитание. Образование царственных сирот взял на себя Ватикан, поручив их кардиналу Виссариону Никейскому. Грек по происхождению, бывший архиепископ Никейский, он был ревностным сторонником подписания Флорентийской унии, после чего стал кардиналом в Риме. Он воспитал Зою Палеолог в европейских католических традициях и особенно поучал, чтобы она во всем смиренно следовала принципам католицизма, называя ее «возлюбленной дочерью Римской Церкви». Только в этом случае, внушал он воспитаннице, судьба одарит тебя всем. Однако сложилось все совсем наоборот.

В феврале 1469 года в Москву прибыл посол кардинала Виссариона с письмом великому князю, в котором ему предлагалось сочетаться законным браком с дочерью деспота Морейского. В письме между прочим упоминалось, что Софья (имя Зоя дипломатично заменили на православное Софья) уже отказала двум сватавшимся к ней венценосным женихам - французскому королю и герцогу Медиоланскому, не желая выходить замуж за правителя-католика.

По представлениям того времени, Софья считалась уже немолодой женщиной, но она была очень привлекательна, с удивительно красивыми, выразительными глазами и нежной матовой кожей, что на Руси считалось признаком великолепного здоровья. А главное, она отличалась острым умом и статью, достойной византийской принцессы.

Московский государь принял предложение. Он направил в Рим своего посла, итальянца Джан Баттисту делла Вольпе (его в Москве прозвали Иваном Фрязиным), свататься. Посланный вернулся через несколько месяцев, в ноябре, привезя с собой портрет невесты. Этот портрет, которым словно началась в Москве эпоха Софьи Палеолог, считается первым на Руси светским изображением. По крайней мере, им были так изумлены, что летописец назвал портрет «иконой», не найдя другого слова: «А царевну на иконе написану принесе».

Однако сватовство затянулось, потому что московский митрополит Филипп долго возражал против брака государя с униаткой, к тому же воспитанницей папского престола, боясь распространения католического влияния на Руси. Только в январе 1472 года, получив согласие иерарха, Иван III отправил посольство в Рим за невестой. Уже 1 июня по настоянию кардинала Виссариона в Риме совершилось символическое обручение - помолвка принцессы Софьи и великого князя московского Ивана, которого представлял русский посол Иван Фрязин. В том же июне Софья тронулась в путь с почетной свитой и папским легатом Антонием, которому вскоре пришлось воочию убедиться в напрасности надежд, возлагаемых Римом на этот брак. По католической традиции, впереди шествия несли латинский крест, чем приводили в сильное смущение и волнение жителей России. Узнав о том, митрополит Филипп пригрозил великому князю: «Буде позволишь в благоверной Москве нести крест перед латинским епископом, то он внидет в единые врата, а я, отец твой, изыду другими вон из града». Иван III немедленно выслал боярина навстречу процессии с приказом убрать крест в сани, и легату пришлось с великим неудовольствием подчиниться. Сама принцесса повела себя, как и пристало будущей правительнице Руси. Вступив на псковскую землю, она первым делом посетила православный храм, где приложилась к иконам. Легату и здесь пришлось повиноваться: последовать за ней в церковь, а там и поклониться святым иконам и приложиться к образу Богоматери по приказу деспины (от греческого деспот - «правитель»). А потом Софья пообещала восхищенным псковичам свою защиту перед великим князем.

Иван III не намеревался ни воевать за «наследство» с турками, ни тем более принимать Флорентийскую унию. И Софья вовсе не собиралась окатоличивать Русь. Напротив, она явила себя деятельной православной. Некоторые историки считают, что ей было все равно, какую веру исповедовать. Другие же предполагают, что Софья, по-видимому, воспитанная в детстве афонскими старцами, противниками Флорентийской унии, в глубине души была глубоко православной. Она умело скрывала свою веру от могущественных римских «покровителей», которые не оказали помощи ее родине, предав ее иноверцам на разорение и гибель. Так или иначе, этот брак только усилил Московию, способствуя ее обращению в великий Третий Рим.

Ранним утром 12 ноября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Москву, где все было готово к свадебному торжеству, приуроченному к именинам великого князя - дню памяти святого Иоанна Златоуста. В тот же день в Кремле во временной деревянной церкви, поставленной около строящегося Успенского собора, чтобы не прекращать богослужений, государь обвенчался с ней. Византийская принцесса впервые тогда увидела своего супруга. Великий князь был молод - всего 32 года, хорош собой, высок и статен. Особенно замечательными были его глаза, «грозные очи»: когда он гневался, женщины падали в обморок от его страшного взгляда. И прежде отличался крутым характером, а теперь, породнившись с византийскими монархами, он превратился в грозного и властного государя. В том была немалая заслуга его молодой жены.

Венчание в деревянной церквушке произвело сильное впечатление на Софью Палеолог. Византийская принцесса, воспитанная в Европе, многим отличалась от русских женщин. Софья принесла с собой свои представления о дворе и могуществе власти, и многие московские порядки пришлись ей не по сердцу. Ей не нравилось, что ее державный муж остается данником татарского хана, что боярское окружение ведет себя слишком вольно со своим государем. Что русская столица, построенная сплошь из дерева, стоит с залатанными крепостными стенами и с обветшавшими каменными храмами. Что даже государевы хоромы в Кремле деревянные и что русские женщины глядят на мир из окошечка светелок. Софья Палеолог не только произвела перемены при дворе. Некоторые московские памятники обязаны ей своим возникновением.

Она привезла на Русь щедрое приданое. После венчания Иван III принял в герб византийского двуглавого орла - символ царской власти, поместив его и на своей печати. Две головы орла обращены на Запад и Восток, Европу и Азию, символизируя их единство, а также единство («симфонию») духовной и светской власти. Собственно же приданым Софьи была легендарная «либерия» - библиотека, привезенная будто бы на 70 подводах (больше известная как «библиотека Ивана Грозного»). Она включала в себя греческие пергаменты, латинские хронографы, древневосточные манускрипты, среди которых были неизвестные нам поэмы Гомера, сочинения Аристотеля и Платона и даже уцелевшие книги из знаменитой Александрийской библиотеки. Увидев деревянную Москву, обгоревшую после пожара 1470 года, Софья испугалась за судьбу сокровища и на первое время спрятала книги в подклет каменной церкви Рождества Богородицы на Сенях - домовой церкви московских великих княгинь, построенной по приказанию святой Евдокии, вдовы . А собственную казну, по московскому обычаю, положила на сохранение в подпол кремлевской церкви Рождества Иоанна Предтечи - самой первой церкви Москвы, стоявшей до 1847 года.

По преданию, она привезла с собой в подарок мужу «костяной трон»: его деревянный остов весь был покрыт пластинами из слоновой и моржовой кости с вырезанными на них сюжетами на библейские темы. Этот трон известен нам как трон Ивана Грозного: царь именно на нем изображен скульптором М. Антокольским. В 1896 году трон установили в Успенском соборе для коронации Николая II. Но государь приказал поставить его для императрицы Александры Федоровны (по другим данным - для своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровне), а сам пожелал короноваться на троне первого Романова. И ныне трон Ивана Грозного - самый древний в кремлевском собрании.

Софья привезла с собой и несколько православных икон, в том числе и, как предполагают, редкую икону Божией Матери «Благодатное Небо»… И еще после свадьбы Ивана III в Архангельском соборе появилось изображение византийского императора Михаила III, родоначальника династии Палеолог, с которой породнились московские правители. Так утверждалась преемственность Москвы Византийской империи, а московские государи представали наследниками византийских императоров.